Из воспоминаний Вячеслава Игрунова, 2001 г.

"ФРАНЦИЯ ПАЛА"

Я же стихотворения совершенно не пишу. Я это стихотворение написал в июне, сейчас у нас середина марта. Я ничего не написал ведь больше, не пишу… Но вот когда оно вдруг во мне прорезалось - это, наверное, было важно для меня.
Это был июньский пленум партии. Там произошел тяжелый конфликт. Явлинский совершенно подло поступил со мной тогда, сначала договорившись со мной о компромиссе, об откладывании всех наших споров на осень, с тем, чтобы в течение нескольких месяцев мы могли обо всем договориться. Условие было такое - он снимает свой проект реформы партии, я снимаю свой проект. Он дал мне возможность снять все свои проекты, а когда я их снял, он поднялся и сказал: "А я свой проект не снимаю! Да, конечно, мы с Игруновым договорились на осень, но я поговорил с другими людьми, другие люди возражают, поэтому я свой проект не снимаю, и съезд будем проводить через две недели". А я свой уже снял.

Голосуем. Вообще-то первая моя реакция была сказать: "Тогда я не снимаю свой!" Но дело в том, что я же купился как мальчик. То есть, я знал Явлинского и не должен был купиться, и я должен был предполагать, что он солжет. Но он каждый раз играет так искренне, что кажется, что в этот раз действительно… И я не приготовил документы. Даже если бы я внес свой альтернативный проект, я не привез с собой ничего. Он накануне вечером все со мной согласовал. Я не приготовил никаких бумаг, мне нечего было вносить! А вносить старое - это значит проиграть, потому что наши ребята не могли оказывать серьезного сопротивления. И оставался безальтернативный проект. Там его голосовали таким странным образом, что в конце концов одобрили внесение и рассмотрение проекта Явлинского на съезд - то есть, это было вообще чудовищно. Я поднялся, ушел из ЦС. И на этом все закончилось. А на следующее утро я написал вот это стихотворение. Мне стало ясно, что при такой работе уже НЕЧЕГО ждать! Я не знаю, эти строки, вроде бы, не имеют прямого отношения к тем событиям. Все! "Все остальное не имеет значения". Уже все ясно, вот главное решено. "Франция пала… Все остальное не имеет значения…" Я, конечно, еще держал марку, другие не понимали еще, что происходит. Я пытался еще убеждать, но для меня это было уже все…

Вот и все, все остальное не имеет значенья… Я не знаю, я действительно не знаю, откуда возникают эти образы, но мне кажется, что это очень правильное ощущение мира. Вот это вот самое: где-то плачет ребенок… Мир кончен… А вот где-то плачет ребенок - как это может не иметь значения? Полная катастрофа, на фоне которой все равно где-то идет жизнь, все равно есть какая-то нарождающаяся жизнь. Ничего, что этот пленум так кончился. Не страшно, что все восприняли это как крушение, не страшно. Да, все зябко, холодно, пусто, тихо… Но в этой же тишине все-таки где-то плачет ребенок, все-таки что-то живое есть…

Записала и отредактировала Шварц Е.

См. также отрывок из мемуаров В. Игрунова "О стихах" - прим. ред.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!