Сейчас на сайте

Владимир Прибыловский

ДВАЖДЫ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ СОВЕТСКОЙ АРМИИ

(Я этот праздник не праздную, хотя я старший лейтенант Советской Армии аж два раза)

По окончании университета я получил звание МЛАДШЕГО лейтенанта, потому что по всем военным предметам, кроме военного перевода и спецпропаганды, у меня были тройки, а по тактике ваще сначала двойка. Но где-то через год мне все-таки присвоили лейтенанта. Правда, сначала хотели забрать меня на пару месяцев в партизаны, но узнав, что я женат на мексиканке, высланной из СССР за троцкизм, испугались, что я выдам мексиканской разведке военную тайну о полном разложении Вооруженных Сил Советов, и дали мне очередное звание затак, без прохождения военных сборов.

А потом прошла ещё пара-тройка лет, и стали что-то меня вызывать в Истринский районный (или городской) отдел КГБ, причем по какому делу уклонялись говорить. А я уклонялся ходить: то "забывал", то сказывался больным, а потом нагло сказал: "Повестку присылайте".

Приходит мне тогда бумажка из военкомата, где написано: придти с целью присвоения очередного звания. У меня как-то сразу закралось подозрение, что дело нечисто. Райвоенкомат я любил не больше чем райотдел КГБ, но бумажку мне передали через директора нашего музея Василь Фролыча Нижегородова, ссориться с которым из-за пустяков мне было не резон - он и так на меня зуб держал.

Прихожу я в военкомат, девушка мне быстренько ставит в военный билет звание "старший лейтенант". Я делаю два шага к двери, но меня перехватывает какой-то мужик в штатском, мой ровесник, и сообщает, что у него ко мне дело. Заводит в какую-то комнату и говорит, что он из КГБ, и у него есть ко мне несколько вопросов.

Ну, думаю, нешто про "дело социалистов" опять вспомнили? Уж три года прошло, как "следователь Похер" от меня отстал. Но нет, ни одного вопроса о социалистах не последовало. Вопросы были какие-то мутные и вертелись вокруг темы "мои знакомые за границей". Ещё как, говорю, у меня есть: вот, жена есть, ребенок, вы мне уже два раза отказали в поездке к ним. Ещё сына бывшего генсека мексиканской компартии знаю... Неа, говорит он без улыбки, это не мы Вам отказали, это УВИР.

Жду вопроса про знакомых в Парижске. Там у меня однокурсник - Толик Копейкин, работающий в антисоветской "Русской мысли". А его тогдашняя мексиканская жена - подруга моей жены - Бернарда, высланная из СССР за попытку ввоза чемодана книг Солженицына. Причём один том ГУЛАГа она таки провезла - который был не в чумадане, а привязан к ноге...

Нет, не спрашивают про Копейкина и Бернарду! Хотя это, пожалуй, мои самые криминальные связи за границей: Копейкин с самой Горбаневской дружит, с Аликом Гинзбургом выпивает, к Максимову в гости ходит, в "Континенте" печатается. И скрыть невозможно, потому что Копейкин звонит мне из Парижска часто - чаще даже, чем жена из Мексики.

А вопросы вертятся почему-то больше вокруг Австралии, хотя и не только. Нет ли у меня друзей ... например... в Канаде? (У моего приятеля Кости Акинши есть знакомые укро-канадцы - нечто Акинша на нашем общем с ним самиздате завалился?)... А в Австралии? (В Австралию, в университет не то Сиднея, не то Мельбурна я за несколько месяцев до этого через Мексику отправил материалы на тему Византии конца VI века. Если Виктор Мартинес тогда ещё жив был и в Москве, то, несомненно, я через него передавал. Лаура мне уже сообщила, что до неё посылка дошла, и она её уже переправила. Причем слова "Сидней" и "Австралия" по телефону не произносились. А вёз в Мексику коробочку с византийскими микрофильмами чуть ли не вышеупомянутый сын генсека. Или он не сам вёз, а через кого-то передал. Не помню.) Нет, говорю, не знаю никого ни в Канаде, ни в Австралии.

Вообще-то, разговор аж час шёл, но вот такое всё его содержание было, вопросы все время повторялись разными словами и перемежались всякими: "А Вы уверены? ... А Вы хорошо вспомнили?... А подумайте еще!" ... Был в разговоре элемент запугивания: дескать, мы про тебя всё знаем. Но был и элемент вербовки: "А Вы никогда не хотели поработать на благо Родины?" Да я, говорю, экскурсии вожу на благо Родины...

Ладно, начинает он со мной прощаться... потом вдруг спрашивает:

- А как Вы думаете, почему я хотел с Вами поговорить?

- Не знаю. Думал, что про убийство мексиканского дипломата будете спрашивать, но Вы не спросили. Но я его всё равно не знал.

- Какого такого дипломата?

- Да писали недавно в газетах, что найдены убийцы сотрудника мексиканского посольства в Москве. Вроде с этим дипломатом я не знаком. (Я узнавал его фамилию, мне сказали, но я её не помню уже.)

- А что ж Вы не сказали, что с сотрудниками мексиканского посольства знакомы?

- Так Вы ж не спрашивали. Вы про знакомых за границей спрашивали, а сотрудники они в Москве живут.

Кстати, советник по политическим и экономическим вопросам посольства Мексики в СССР Мануэль Портилья Кеведо был убит вместе со своей домработницей собственным приёмным сыном (сыном русской жены, с которой он развелся) в ноябре 1985 года, следовательно, моя беседа с гебилом в военкомате происходила, скорее всего, в декабре 1985 года. Убийца – Хорхе Портилла-Сумин, близкий друг покойного Джабы Иоселиани. За убийство отчима ему дали 14 лет, но не знаю, все ли отсидел. При Ельцине он ещё на три года присел за что-то, а потом стал новым русским капиталистом. На 2004 год был владельцем и председателем Совета директоров Климовского патронного завода и членом "Единой России".

Чего ко мне приставал тогда тот гебист и почему спрашивал про Австралию, выяснилось примерно через месяц после нашей беседы. Приходит ко мне извещение с истринской почты на посылку из Австралии. Прихожу за ней - а это моя собственная коробочка с микрофильмами, которую я через Мексику отправлял в Мельбурн. На одном микрофильме был мой перевод с древнегреческого на русский одной из книг "Хроники Иоанна Малалы" с моими комментариями (в полтора раза по объему больше, чем текст перевода). В другой был из Ленинки микрофильм - фрагменты древнегрузинского перевода того же Иоанна Малалы в тифлисском малотиражном научном журнале, вышедшем тиражом 100 экземпляров году в 18-м. Кроме Ленинки и Тбилисского университета этого журнала вообще нигде нет, а Университет Сиднея готовил академическое издание Малалы, и я хотел им бескорыстно помочь.

Однако мексиканская почта отправила мою посылку не в Сидней-Мельбурн, а по обратному адресу - в г. Истру Московской области. Обратный адрес я наклеил, как положено было в СССР, внизу, а австралийский - вверху! И хотя Лаура нарисовала жирным красным фломастером стрелку откуда куда и слова испанские приписала, мехиканские почтари всё равно отправили посылку в нижний адрес, то есть мне в Истру. Так что пришлось мне ещё раз эту операцию проделывать. Потом в вышедшем издании я был упомянут в числе лиц, которым издатель выражает признательность.[1]

Однако представляю себе гебистов, которые расшифровывали древнегрузинский текст Малалы. Может, и расшифровали! Посылка ведь у них месяца два провалялась. Коробочка была вся помята и в пятнах каких-то, фольга изодрана в клочья, даже сами микрофильмы слегка помяты и надорваны (химические пробы с них, наверное, брали).

А ведь был и как минимум один просто трагический случай, когда советский моряк отправил типа с Канарских островов письмо в Мюнхен на Радио "Свобода", а письмо попало в родное Калининградское КГБ. Бедный моряк грешил на советскую разведку в Мюнхене, а дело было просто в не по-западному написанном адресе...

...Проходит ещё какое-то время (меньше года, по-моему, а может, вообще, всего полгода). Получаю снова повестку из военкомата: явиться... с целью присвоения очередного звания!

Ну, думаю, перестройка ж на дворе, а эти гебилы никак не уймутся! Мне только что разрешили поехать к жене и дочери в Мексику, а может, я даже и вернулся уже, - не помню. (В Мексику я ездил в октябре 86 года).

А может, думаю, в самом деле, это не КГБ вовсе, а это мне военкомат капитана хочет дать? Какая блистательная карьера, черт возьми! Так я и до генерала скоро дорасту.

Пошёл я в военкомат за капитанским званием. Девушка очень удивилась что я уже старший лейтенант, - у них по бумагам я всё еще был простым лейтенантом. Присвоила мне ещё раз старшего.