|
Андрей Окара, политолог, член партии
СЛОН. 29.06.2004г. Оригинал на сайте glavred.info
«Украину может спасти только антиолигархический переворот»
Приближение президентских выборов в Украине, а также пресловутый «конец
политики» в России резко увеличили концентрацию российских политтехнологов и
политологов в пространстве украинского «политикума».
Что делают господа Глеб Павловский, Марат Гельман, Игорь Шувалов, Евгений
Минченко, Станислав Белковский и несть им числа в Киеве?
С еще одним
«варягом» — московским политологом Андреем Окарой мы беседуем о перспективах
развития Украины, об украинских политиках и, конечно же, о «российском следе» в
украинских выборах.
Андрей, в украинских политологических кругах
бытует мнение, что главная задача, стоявшая перед первым украинским президентом
Леонидом Кравчуком, заключалась в создании новых государственных символов и
атрибутов, отказе от советского прошлого и первичном формулировании национальной
идеологии. Перед вторым президентом, Леонидом Кучмой, стояла задача создания
основных государственных органов, институтов исполнительной власти, армии,
таможни и так далее. Какая, по Вашему мнению, основная глобальная задача встанет
перед третьим президентом Украины?
Перед новым украинским президентом будет стоять колоссальная по
сложности воплощения задача: стать гарантом осмысленности существования Украины,
украинского народа и каждого отдельно взятого гражданина.
При таком
президенте украинцы не должны будут томиться от нереализованности в своей стране
и мечтать уехать в Россию, Европу, США, Канаду или куда-нибудь еще, как это
происходит в последнее десятилетие. В обществе должно возникнуть устойчивое
ощущение, что реализоваться можно и нужно только в своей стране, и что Украина
заинтересована в талантах, способностях и возможностях каждого украинца.
Это значит, следующий президент должен будет пойти наперекор украинской
традиции, наперекор украинскому историческому опыту. Так сложилось, что Украина
— это рассадник очень талантливых в разных областях и очень энергичных людей,
которым всегда сложно реализоваться на родине. В украинских условиях работают
механизмы «негативной селекции» — это когда каналы элитного рекрутирования
застолблены преимущественно завистливыми посредственностями, так что карьера
очень незначительно зависит от собственных способностей, но максимально — от
умения «быть своим» в компании «нужных» людей, чаще всего завистливых и
ограниченных. Конечно, так бывает не всегда, но тенденции именно таковы.
Поэтому украинские таланты и украинская энергия работают на иные
культуры, на иные народы и государства. И вот эпохальная задача, стоящая перед
следующим президентом, состоит именно в том, чтобы жители Украины начали
ощущать, что это самая чудесная страна, что они ей нужны, что без них она не
проживет, что реализовываться надо именно тут, и нигде больше. И не обязательно
жить в больших городах — Киеве, Одессе или Харькове, можно и в небольшом
Ивано-Франковске, Кировограде, Чернигове или на хуторе в Черкасской области.
Везде ты должен ощущать, что ты не лишний, не маргинал, что твоя жизнь
преисполнена гораздо большего смысла, нежели быть московским или словацким
гастербайтером. Это нечто большее, чем просто советская «уверенность в
завтрашнем дне». Фактически, это идеология нового солидаризма. Разумеется, это
очень сложная задача, но без ее решения Украина проиграет в глобальной
конкуренции и в ближайшие несколько лет станет совершенно неконкурентоспособной
— и в постсоветском раскладе, и в общеевропейском, и в евразийском, и в
каком-либо еще.
Перед новым президентом будет стоять и немало новых чисто
инструментальных задач: создание фондового рынка, стабилизация налоговой сферы,
реприватизация части крупных промышленных предприятий (прежде всего —
«Криворожстали»), административная реформа, реформа местного самоуправления,
«вписывание» Украины в новый международный ландшафт, возрождение геополитической
субъектности, ЕЭП и т.д. Но главное — это чтобы люди увидели перспективу.
Перспективу осмысленной и полноценной жизни, причем жизни именно в Украине. Это
чрезвычайно сложно. Тем более, это невозможно симулировать PR-средствами —
«фуфла» виртуального вроде так называемой «евроинтеграции» народ уже объелся.
По-вашему, есть ли подобное понимание президентской миссии у основных
фаворитов предвыборных рейтингов?
Сильно сомневаюсь. Как я вижу, ни у
Ющенко, ни у Януковича нет понимания смысла существования Украины в
эсхатологической перспективе, нет стратегий развития страны. А то, что они в
скором времени обнародуют и назовут «программами», — это вовсе не программы
никакие, а PR-продукт их команд. По крайней мере, говорю так о тех материалах,
которые читал или знаю в пересказе. Вопрос о какой-то там общественной
мобилизации ими даже не ставится — им такие вещи просто неинтересны. Мне
кажется, они оба рассматривают президентство как конечную цель своей
политической стратегии. А ведь это не цель, а лишь средство решения
общенациональных задач.
Несмотря на то, что буквально через неделю
начнется избирательная кампания, исход выборов непонятен. До сих пор вызывает
сомнения, действительно ли Янукович является единым кандидатом от провластных
сил? Пойдет или не пойдет на выборы сам Леонид Кучма? Насколько реально, что
Ющенко станет преемником нынешнего президента? В последнее время все больше
обсуждается сценарий появления и избрания «свежего» кандидата, который будет как
бы ни от власти, ни от оппозиции. Ваши шансы такого сценария.
Думаю, на
данный момент сценарий со «свежим» кандидатом — самый актуальный. Если, конечно,
исходить не из кланово-олигархических, а из государственных и общенациональных
интересов. Тем более, пока наиболее рейтинговым кандидатом на президентских
выборах (до 40% электората) продолжает оставаться г-н Разочарование.
Но
с каждым днем шансы на избрание нового человека уменьшаются. Если Леонид Кучма
будет очень долго думать — идти или не идти ему на выборы самому, и упустит
время, такой сценарий окажется в принципе нереализуемым. А реализовать его в
настоящий момент может только власть, точнее — только Леонид Кучма. Но в любом
случае — у него всегда в кармане будет два «страховочных» сценария передачи
власти — Януковичу или Ющенко. Шансы Ющенко оказаться счастливым избранником
Судьбы, персонифицированной в образе Кучмы, выше, чем у Януковича, поскольку
Ющенко может предоставить нынешнему президенту более убедительные гарантии
спокойной старости. Теперь гарантами Ющенко-президента по отношению к Кучме
могут выступить как американские субъекты политического влияния, так и, в
некоторой степени, российские, чего раньше не было.
В свое время Вы
много писали и говорили о появлении «украинского Путина». Считаете, Ваш прогноз
оправдался?
Это были не прогнозы, а предлагаемые технологии. Я в самом
деле думаю, что в нынешних украинских условиях появление относительно новой
политической фигуры, не связанной напрямую с негативом прошлых лет и, по
возможности, не связанной с триолигархатом
«донецкие»-«днепропетровские»-«социал-демократы», могло бы способствовать
консолидации общества перед лицом актуальных вызовов.
Но ведь проект
«Путин» — это же чистая политтехнология!
Не совсем так. Да, в России
этот проект начинался как политтехнология, направленная на спасение ельцинской
«Семьи». Но потом процесс вышел из-под контроля его первоначальных инициаторов:
«технология» превратилась в «онтологию», а личность Владимира Путина и его
политический образ очень хорошо вписались как в формат ожиданий российского
общества, так и в российский тип политической культуры с присущим ему
представлением о «неотмирности», «богоданности» верховной власти. Как бы то ни
было, но Россия постепенно заново обретает осмысленность своего существования,
Путин в той или иной степени сумел консолидировать общество.
Думаю,
что о проекте «Путин» в России больше всего пожалели именно его инициаторы —
российские олигархи. Не считаете ли Вы, что окружение Леонида Кучмы, которое так
или иначе влияет на принятие политических решений, будет отговаривать его от
реализации подобного сценария — из опасения повторить в будущем судьбу
Березовского, Гусинского или Ходорковского?
Да, это один из главных
сдерживающих факторов. Кстати, по мнению части российской экспертной элиты, этим
летом или осенью в России ожидается попытка олигархического антипутинского
реванша, но уже не со стороны Березовского.
Леонид Кучма, как я понимаю,
полностью не доверяет ни одному из олигархов — именно этим обеспечено его
политическое долголетие. Кроме того, учитывая особенности украинской
политической культуры, «украинский Путин» может, в отличие от российского, сам
превратиться из «охотника на олигархов» в «главного олигарха». Так что с точки
зрения государства и народа реализация подобной технологии — определенный риск.
Сами же олигархи пускай полагают, что новый кандидат, которому они могут
подыграть, окажется для них спасением, гарантией стабильности их положения в
будущем.
В России раскрутка Путина происходила на фоне жесткого
вызова российскому государству — Второй Чеченской войны. В Украине, к счастью,
подобных вызовов нет. И, тем не менее, что может стать зоной конфликта?
Правильно, чтобы сценарий сработал, нужен мощный внешний или внутренний
вызов. В качестве потенциальных источников нестабильности называют, как правило,
латентный украинско-румынский конфликт вокруг острова Змеиный, конфликт,
связанный с крымско-татарским фактором, и несколько конфликтных очагов в
российско-украинских отношениях — по модели прошлогоднего кризиса вокруг косы
Тузла, но это всё несопоставимо с российскими вызовами осени 1999 года. Хочется
верить, что безопасность украинского общества не станет заложницей предвыборного
процесса.
Я думаю, единственным мобилизующим фактором, не говоря о
форсмажорных обстоятельствах, может стать масштабная антиолигархическая кампания
плюс борьба, как это говорят в России, с «оборотнями» и «антинародным режимом» —
с несправедливостью и неправедностью власти, с ее некомпетентностью,
неадекватностью, произволом и так далее.
Как в таком случае должны
развиваться события?
Предположим, гипотетичность ситуации задается
следующими условиями: сам Леонид Кучма отказывается идти на третий срок, в
качестве преемника он не видит ни Януковича, ни Ющенко, считая их обоих
опасными, — то ли для Украины, то ли для своей спокойной старости. И надежды на
то, что пройдут изменения в Конституцию, Украина станет
парламентско-президентской республикой, а он в ней — всесильным
премьер-министром при свадебно-генеральском президенте, тоже минимальны.
В этом случае, во-первых, надо определиться с личностью «наследника» и
убедить в своем выборе представителей основных элитно-клановых сообществ.
Во-вторых, желательно для этого человека освободить кресло премьер-министра.
В-третьих, телеканалы УТ-1, «Интер» и «1+1» до 14 ноября должны беспрекословно
работать на его победу. В-четвертых, со стороны Запада, прежде всего США,
легитимность «наследника» должна обеспечиться за счет тех гарантий, которые в
последние месяцы были обещаны самому Леониду Кучме. Возможно, этот вопрос может
быть увязан с тем или иным решением по пребыванию украинского военного
контингента в Ираке. Со стороны России эта фигура тоже не должна вызывать лишних
вопросов и недоумений.
И дальше — дело технологической раскрутки:
«наследник» становится олицетворением «вендетты», которую государство открывает
на олигархов. Не исключено, что кому-то из них придется даже немного «подыграть»
в этой ситуации — изобразить на некоторое время жертву.
Что потом?
Каждый день минут на десять на телеэкранах появляется наш кандидат —
и.о. премьера, спикер или секретарь Совбеза, — и с выражением лица, какое
обыкновенно бывает у спасителя нации, начинает «мочалить» олигархов и прочих
«врагов Отечества» по полной. Придется раскрыть правду о реальном росте ВВП,
вспомнить прошлогодний «зерновой» кризис, недавний «бензиновый» кризис —
рассказать, кто обогатился, когда все потеряли, рассказать о взрывах боеприпасов
под Мелитополем, об украинских солдатах в Ираке и десятки иных сюжетов, позорных
для власти и отдельных ее представителей. Это, конечно, я говорю схематично, но
общий смысл именно таков. С успехом могут быть использованы некоторые
составляющие предвыборной кампании блока «Родина» на декабрьских выборах в
Госдуму.
Понятно, что в Украине лозунг «За державу обидно» работает
хуже, чем в России, поэтому апеллировать необходимо в первую очередь к иным
установкам сознания. Например, к чувству правды и справедливости — вот взять
хотя бы лозунг «Воля до справедливості!».
В последнее время все
больше говорят о том, что определенные российские бизнес-круги проявляют интерес
к Ющенко как к возможному будущему президенту Украины. Как Вы считаете, Россия
может поддержать Ющенко?
В российских политических и деловых кругах
широко бытует представление, что при президенте Ющенко начнется прессинг
православия, греко-католический прозелитизм, репрессии против Черноморского
флота РФ и русскоязычных СМИ, в каждом министерстве будет свой «американский
консультант», посол США войдет в пятерку самых влиятельных политиков. Но при
этом российские бизнесмены, банкиры и алюминиево-стальные олигархи в Украине
будут себя чувствовать очень даже неплохо. Кстати, именно по этой причине они не
дадут денег на раскрутку «технических» кандидатов, которые бы дробили
потенциальный ющенковский электорат с целью не пустить Ющенко во второй тур,
хотя раньше такие возможности обсуждались.
А при Януковиче наоборот:
будет взаимопонимание на политическом и культурном уровнях, но для российского
бизнеса Украина окажется закрытой, что и подтвердила приватизация
«Криворожстали»: российский Алексей Мордашов предлагал в полтора раза больше,
чем украинские победители. Для Януковича с точки зрения реальной, а не
декларативной путинской поддержки — это почти нокаут. Особенно если учесть
хорошие отношения Мордашова с российским президентом. Объективно — это на
«мельницу» Ющенко: после приватизации «Криворожстали» в Москве очень много
разговоров на тему, что, мол, если был бы Ющенко, всё было бы иначе.
Выбор между Януковичем и Ющенко — это выбор предпочтительной логики
взаимоотношений России и Украины: политической или экономической. То есть, какие
из российско-украинских отношений на данный момент для России важнее:
политические или в сфере бизнеса. Если учесть, что стратегия развития путинской
России основана на экономоцентристском мышлении, на приоритетах
бизнес-экспансии, а политические интересы в СНГ российское руководство нередко
«сливает», Ющенко может получить тоже неплохие преимущества в уровне симпатий.
И, кажется, он уже кое-что получил: Россия — в смысле некоторые ключевые
политические силы и политперсоны — отказались (по крайней мере, по состоянию на
сегодняшний день) поддерживать несколько предлагавшихся разными политтехнологами
сценариев по нейтрализации и даже политической «зачистке» Виктора Ющенко.
И что же это за сценарии? Кто их автор?
Вопрос не ко мне. Но
я думаю, что главный враг Ющенко — это он сам. Тут и особенности его характера,
и окружение, и управленческая архитектура всех этих многочисленных штабов и
офисов, воспроизводящих «родовые травмы» украинского национального менеджмента.
Кроме того, образ политика должен быть органичным и психологически достоверным.
Вот Виктор Андреевич заявляет в Раде, что чье-то там место «біля параші», —
хочется вслед за Станиславским воскликнуть: «Не верю!». Ну не может «украинский
Гамлет» апеллировать к сортирам, парашам и прочим отхожим местам!
Кстати, команда Ющенко как-то маловато выжала из неплохой возможности
раскрутить колоссальный скандал по поводу съемок телешоу «Форт Буаярд», куда не
пустили его дочь. Сейчас в России практически на ровном месте раздули огромных
размеров скандал из-за инцидента между Филиппом Киркоровым и журналисткой из
Ростова-на-Дону Ириной Ароян — она у него что-то спросила, он ответил
«по-матушке», его охранники разбили девушке фотоаппарат и диктофон. А сколько
пафосу — вот как надо надувать информационного «слона»!
И самое
эффективное — это не просто кричать о том, что, «злобные социал-демократы»
несправедливо поступили с дочкой своего политического врага, а спровоцировать
масштабную общественную дискуссию — втянуть своих противников в диалог и сделать
этот диалог максимально публичным, задействовать в нем молодежную аудиторию,
кумиров молодежи и лидеров общественного мнения.
Хотя я, конечно,
понимаю, какой информационный вакуум создает власть для Ющенко, — вот, например,
на днях стало известно об увольнении одного моего хорошего знакомого — главного
редактора одной областной украинской газеты, пропустившего в печать какой-то
небольшой материал о поездке Виктора Андреевича в эту область.
Разного рода представители России говорят, что для них важно, чтобы
новый президент Украины отвечал интересам РФ. Такая постановка вопроса кажется
несколько странной. И, всё-таки, какой именно кандидат будет в интересах России?
Я уже не знаю, что понимать под интересами России: интересы бизнеса
Фридмана, Аликперова, Бажаева, Ходорковского и Абрамовича? Интересы российских
граждан, которых на въезде в Украину «шмонают» украинские таможенники? Интересы
российского ВПК? Интересы Генштаба ВС РФ, если у него таковые остались? Интересы
России в интерпретации Путина или МИДа? Как Вы, Олеся, понимаете, это всё очень
разный набор приоритетов, акценты каждый расставляет по-своему.
В чем
состоят интересы России в Вашей интерпретации?
Прежде всего —
восстановление статуса России как мировой державы, как субъекта международной
политики и геополитики. Это вовсе не предполагает, как многие в Киеве думают,
превращения Украины в Малороссию, но требует очень сложного согласования
интересов членов СНГ и поиска «геополитической результирующей». Это возможно
только в случае, если украинская элита откажется от понимания Украины как
марионетки западных сверхдержав и возьмет курс на геополитическую
самодостаточность. С этой точки зрения и в российских, и в украинских интересах
был бы кандидат в президенты, который обеспечил бы отказ Украины от курса на
евроатлантическую интеграцию. Понятно, что это не Ющенко и не Янукович. Скорее
всего, такой гипотетический кандидат — это силовик, бывший спецслужбист или
что-то вроде.
Для России разница между Ющенко и Януковичем — всё равно,
что в лоб, что по лбу: больно, но болеть будет в разных местах.
Андрей, Вы считаете, «свежего» кандидата в президенты возможно
раскрутить за оставшиеся четыре месяца?
Думаю, возможно, но только с
подачи власти — если нынешний президент решит, что ему, а также Януковичу, не
следует идти на выборы, и лично назовет человека. Только при достаточном бюджете
и опоре на административный ресурс. Оппозиция или какая-нибудь из олигархических
группировок за оставшееся время, к тому же в условиях отсутствия региональных
структур и коммуникационных каналов, в принципе не способны самостоятельно
раскрутить никого нового. Но от власти это потребует просто фантастической
мобилизации всех ресурсов и активного или молчаливого согласия со стороны
американских, европейских и российских союзников. Учитывая проблемную
легитимность власти нынешнего президента, а также саботаж в административной
системе и неэффек-тивность госаппарата, — это сложнейшая задача. Ведь подписи
для регистрации надо собирать уже через неделю. В нынешних условиях «свежий»
кандидат, «украинский Путин», выигравший выборы, — это псевдоним Кучмы-3, по
крайней мере, в течение первого года президентских полномочий. Но сам сценарий
«Кучма-3» возможен только в условиях антиолигархического прессинга со стороны
государства.
Сколько будет стоить избрание такого кандидата?
Размер бюджета зависит от разных факторов: что за человек? Удастся ли
«под него» обеспечить хотя бы минимальный консенсус региональных элит? Начнется
ли антиолигархическая кампания, и если да, то когда? Можно ли под такую фигуру
обеспечить фи-нансовую поддержку со стороны российского крупного бизнеса? Как
нового кандидата воспримут на Западе? Каково взаимоотношение его потенциального
электората с реальными электоратами Ющенко, Мороза, Симоненко и других
кандидатов? Что такой кандидат сможет пообещать своим главным конкурентам на
случай победы? Каковы будут его команды — соратников и политтехнологов? Но
ориентировочная цифра — с учетом «коэффициента утруски» (в смысле, что не меньше
трети всех средств разворуют в штабах) и прибавляя бюджет на раскрутку
кандидатов, которые играют на электоральном поле Ющенко, — никак не меньше 70
млн. долларов. Плюс, разумеется, полное содействие центральной власти, все
метровые телеканалы в его распоряжении и т.д.
Вы серьезно
рассчитываете, что такой пока неизвестный или неназванный человек во втором туре
может победить Ющенко?
Нет, конечно. Во втором туре он может победить
только Симоненко, поэтому для реализации подобного сценария необходимо, чтобы
Янукович не выдвигался вообще или вовремя снялся, а Ющенко — занял почетное
третье место. Ющенко же может не выйти во второй тур только в ситуации, когда на
его электоральном поле очень хорошо «поработают» альтернативные кандидаты. Кроме
того, в контексте постсоветских политических реалий приходится помнить, что
очень часто побеждает не тот, кто собирает большинство голосов, а тот, кто
оказывается лидером их подсчета.
Кто, по-вашему, из украинских
политиков может претендовать на эту роль?
Актуальных вариантов около
десяти. Из известных политиков таковыми могут быть, для примера, Владимир
Радченко, Георгий Кирпа, Владимир Литвин. До недавнего времени в московских
политических кругах в подобном списке можно было услышать фамилию Александра
Зинченко, но теперь это неактуально. Владимир Радченко — это образ более
сдержанного и интеллигентного политика, бывшего спецслужбиста, психологически и
по темпераменту напоминающего Владимира Путина. Георгия Кирпу можно
позиционировать в амплуа экспрессивного, решительного политика — одновременно и
сило-вика, и хозяйственника — такого себе Иоанна Грозного с
опричниками-железнодорожниками.
А к кому из украинских политиков Вы
относитесь с симпатией?
Очень сложный вопрос. Давайте лучше я попробую
сказать не о симпатичных людях, а о тех качествах, которые мне нравятся в
некоторых из них, и которые, возможно, представляют интерес для будущего
украинской политики.
В Александре Морозе симпатична его такая
рустикальная, селянская центральноукраинская идентичность. Когда-то то ли
Валентин Распутин, то ли Виктор Астафьев сказал, что есть интеллигенция, которая
«не вышла из народа». Это как будто о Морозе.
Мне кажутся очень важными
те усилия, которые тратят Инна Богословская и Богдан Губский —
каждый по-своему — на воспитание новой элиты. Они одними из первых поняли, что
ключ к будущему — это консолидация «лучших людей». Жаль, что ни Тимошенко, ни
Ющенко, ни Янукович, ни коммунисты, ни социалисты, ни «донецкие» не работают с
элитой.
В Сергее Гриневецком, губернаторе Одесской области,
нравится одесский (в хорошем смысле) политический юмор, искрометность, приоритет
надличностных интересов и региональный хозяйственный патриотизм.
Что-то
нравится в Викторе Пинчуке и Ринате Ахметове, но что именно —
затрудняюсь сказать. Видимо, декларируемая попытка деолигархизации сверхкрупного
бизнеса, попытка дистанцироваться от политического процесса, хотя лично мне
сложно судить, насколько это действительно так, особенно вспоминая подробности
приватизации «Криворожстали». Вообще, если мыслить интересами государства,
приватизация и без того успешных сверхкрупных предприятий — это чаще всего
абсурд, который пытаются оправдать «мантрами» о «свободном рынке», об
эффективности частной собственности на средства производства.
Своими
лучшими лирическими и философическими стихами и евразийским мировоззрением мне
симпатичен Борис Олийнык. Жаль, что он не играет заметной роли в нынешней
политике. Думаю, в 1999 году его шансы на президентство могли бы стать
реальными, — разумеется, при колоссальной мобилизации и консолидации
антикучмистских сил и политтехнологической поддержке.
В Викторе
Ющенко нравится его любовь к материальной народной культуре. У меня у самого
дома в Москве куча опишнянской керамики, а прабабушкина скрыня будет покруче,
чем в ющенковом офисе на Подоле. Главное, за этими красивыми и занятными вещами
видеть тот сакральный смысл, который в них заключен, — ведь на рушниках это же
не просто орнаменты с цветами, деревьями и птицами, — это образы рая, Мировое
Древо, солнце и прочие символы трансцендентной реальности. Когда-то все эти
горщики и рушники имели очень важную ритуальную функцию, но теперь превратились
в этнодекор.
К Георгию Кирпе я проникся светлыми чувствами как
любитель путешествовать по Украине поездом. Единственное, чего ему нельзя
простить (из того, о чем могу судить), это варварское уничтожение уникального
майоличного интерьера здания вокзала Полтава-Киевская — вместо этого там
отгрохали тупорылый «евроремонт». Хотя я не знаю — возможно, это претензия не
лично к Кирпе, а к какому-нибудь чиновнику из управления ЮЖД со жлобским
пониманием прекрасного.
В Леониде Кучме мне симпатично его
ракетостроительное прошлое — мои родители занимались примерно тем же и примерно
в то же время. В отличие от Ющенко, я не ощущаю себя «сыном» Кучмы, но очень
хорошо знаю этот генотип — «шестидесятник» с «байконуровским» прошлым. Мне
кажутся удивительно бездарными усилия по поддержанию его имиджа — изначально
скорее симпатичный Кучма в народном восприятии превратился в настоящего монстра.
Хотя информационные кампании, которыми занимаются госструктуры по долгу службы,
как правило, более всего похожи на рекламу и пропаганду, но не на public
relations. Справедливости ради отмечу, что книга «Украина — не Россия» сделана
довольно грамотно, особенно, если учитывать, что она адресована не украинскому,
а прежде всего российскому читателю. С этих позиций ее и надо оценивать. В
Москве она до сих пор пользуется спросом и, в целом, скорее позитивно влияет на
имидж Украины.
В плане технологий власти позитивное явление, что Кучме
удается сохранять межклановый баланс, понемногу «опуская» каждого из олигархов.
Думаю, если у него есть желание, чтобы в будущей истории Украины об «эпохе
Кучмы» были какие-то положительные упоминания, необходимо в ближайшее же время
развернуть настоящую антиолигархическую «вендетту». Вне всякого сомнения, сейчас
Украину может спасти только антиолигархический переворот, и главным его
действующим лицом может выступить только президент.
Владимир
Литвин продемонстрировал интересный качественный рост: из администратора,
над которым еще недавно измывалась Татьяна Коробова, он превратился в политика
первого ряда, его последние выступления я слушаю и читаю с интересом.
В
Андрее Деркаче-младшем привлекает редкая для украинского политического
сообщества приверженность каноническому православию, а также интерес к
геополитике и фигуре гетмана Скоропадского.
В Евгении Марчуке
симпатичен интерес к философии традиционализма и идеологам
консервативно-революционной направленности.
В Степане Гаврише и
Василе Онопенко нравится то, что они — доктора юридических наук (я —
кандидат).
Виктор Медведчук, кстати, тоже доктор юридических наук.
Да, я слышал. В свое время меня интересовала его докторская диссертация,
поскольку она вроде была посвящена тематике украинской идеи и защищена то ли по
теории права и государства, то ли по конституционному праву. (В России, к слову
сказать, диссертации по русской идее защищаются по философским или историческим
наукам.) Я ее искал — хотел почитать, но тщетно. В Медведчуке мне
интересно иное: «наполеоновская» целеустремленность и то, каким именно образом
он свои комплексы преобразует в менеджерскую и политическую энергию.
В
Юлии Тимошенко проявлены дефицитные в украинской политике максималистские
черты — она немного сверхчеловек, с колоссальным ресурсом пассионарной энергии.
Ради надличностных целей готова рисковать своей свободой и даже жизнью. Она
фигура колоссального трагического масштаба, что пока очевидно не для всех. Но
герои Шекспира, как и герои античных трагедий, гибнут от невозможности
преодолеть Фатум, силу Рока, а Тимошенко, кажется, готова каждый раз
возрождаться и начинать сначала — это славянское качество, оно связано с
присущим нашим культурам циклическим пониманием исторического времени.
Очень симпатична Нина Карпачева, уполномоченный Верховной Рады по
правам человека. Теория «естественного права», идеология прав человека — это же
удобные инструменты для всевозможных манипуляций и спекуляций еще с XVIII века.
Нина Ивановна идеологию превратила в технологию, способную реально помогать
«маленьким человекам» в критических ситуациях. Ее роль и личность довольно важна
и в психологическом отношении, ведь государство в восприятии «среднего украинца»
(и в российской политической культуре, кстати, аналогичные же стереотипы) — это
монстр Левиафан, бездушная и несправедливая бюрократическая машина, которой нет
и никогда не было дела до простого человека. Наличие таких «продвинутых»
чиновников и политиков вселяет в людей веру, что хоть на кого-то в государстве
можно надеяться, что оно не всегда является «абсолютным злом».
Вообще,
женщины в украинской политике — это что-то совершенно уникальное — Валентина
Семенюк, Раиса Богатырева, Анна Антоньева, Катерина Ващук, вышеупомянутые
Инна Богословская, Нина Карпачева и Юлия Тимошенко, а также
многие другие — ничего подобного нет ни в российской, ни в западной политике.
Это уже не тоскливый типаж «обкомовской тетки» в сером костюме с прической
«а-ля-Терешкова», это уже совершенно новые сущности. Вне зависимости от их
взглядов, степени самостоятельности и политической ангажированности, они несут
колоссальный энергетический заряд.
Вот если бы украинским
мужчинам-политикам столько энергии, за будущее Украины можно было бы быть
спокойным.
Часть II
Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!
|
|
