Сейчас на Igrunov.RU

Петр Бутов

Из книги «Кольцо речи»

(Вариант на русском языке)

Часть Первая. Превращения

1. Свет и время

Темные времена

Темные времена воспринимаю я
как нечто действительно темное.
Но солнце светит всегда.
Только в темные времена
свет души становится слабее.

Дух темных времен
говорит на языке пространства,
на языке геометрии,
логики,
чистого разума.

Язык отцов

Кто знает совершенно точно
как провести линию
между знанием и увиденным,
между мыслью и наблюдением?

Мы желаем себе безопасности,
но мы любознательны
и посылаем «Я»
в мир свободного слова.
Старшие предупреждали нас,
что познание желанно,
но
в большом знании
много печали.

Приходит беспокойство души,
но мы этого хотели-
познать и узнать.
Познание всегда сопровождаются
риском и опасностью.
Только мы боялись не будущего,
а прошлого.

Сказал бы я Еве
«Не делай это, оставайся невинной»
или я промолчал бы?

Мы могли верить, что мы живем в раю.
Наши отцы не говорили об этом
Только Высшие силы желали этого.
Вера наших отцов не была нашей  верой.

Каждое новое слово было вызовом.
Жизнь языка был путем земли.
Мы испытывали язык наших отцов.
Мы находили его монотонным.
Наш мир требовал другого языка,
думали мы.

Камни

Красивые камни беру я в руки.

Я это делаю часто
и иногда роняю их.
Поэтому камни трескаются
иногда раскалываются.
Все реже беру я камни в свои руки.
Я открываю шкатулку,
в которой они лежат и только смотрю.

Камни изменят путь света,
как и душа изменяет путь времени.
Свет теряет себя,
потому что камни разлагают его,
чтобы мы могли наслаждаться их красотой.

Красота времени не видна.
Мы надеемся, что наши души бессмертны,
но темные времена,
которые терялись в наших душах,
ввергали наши души во тьму.

Внутренний свет души слабел,
глаза теряли ясность понимания.

Познание

Однажды ночью
рассматривал я
прозрачные ясные камни.
Неожиданно был я озарен -
Познание есть познание зла.

Но что есть добро и зло?
Действительно счастливы люди,
которые уже знают,
что такое добро и зло.
Во имя Добра
борются  нои без сомненья со Злом.  
 
 
2. Зло жизни 
Познай самого себя

Я хотел на все вопросы
сам найти ответы.
Я читал Канта, Гегеля, Соловьева, Бердяева,
что бы понять,
что означает Истина человечества.

Мне нравится мир свободной жизни,
но я не заметил,
что некоторые люди
опасно иначе думают, чем я.
Я не был безволен.

Я играл с огнем,
только я это не знал
и думал
«Я невиновен»

- Познай самого себя - говорил я себе.
- Познай самого себя - говорил я моим друзьям.
и ожидал результаты познания.

Реальность приближалась ко мне
в сложной форме из смеси
Фактов, Определений и  Следствий.
Реальность проявила себя
как вещь о которой думают,
как язык.

Я знаю еще, что Добро и Зло
имеют противоположные знаки,
только я не могу теперь сказать,
какой знак я должен был бы получить.

Блуждания «Я»
Я старался
забыть геометрию жизни.
Мое «Я» было всюду
и нигде.

Я нашел себя на границе
между духом и материей.
Мой внутренний мир
был ограничен.
Этой границей был я сам.
и на этой границе
наш обычный язык,
язык
Сократа, Платона, Аристотеля,
был бессилен.
Но подходящий язык
пока еще не был создан. 
 
 
3. Потерянный мир 
Плоднотворная смерть

Я посмотрел назад.
Наверное,
это не следовало делать.

Эти слова
могли бы исходить от многих
моих сверстников:
«Моя мать плакала в марте 1953.
Сталин умер.
Мне было 7 лет»
„Летом 1953 года
мой отец вернулся из Москвы с новостью-
Москва окружена танковыми дивизиями»

Я чувствовал слабость людей
и сверхприродные силы,
которые господствовали над ними.
Я испытал желанье познать,
что означает сила людей.

Позднее, гораздо позднее, я хотел только понять,
что означает быть диссидентом.
Я хотел понять,
как попадают запрещенные книги в страну
и зачем они нужны.

Мистика насилия
Слова,
которые в нас живут,
определяют нас.
И, кажется,
что с помощью слов можно было бы 
так же и весь мир изменить.

Но какой мир?
Это мир изобрели мечтатели
и тираны с насилием оформили. 
 
Этот мир не нуждался в религии
и никакой устаревшей культуры.
Мистика диктатуры пролетариата
господствовала в этом мире.

Там господствовала диктатура свободы.
Безжалостные охранники диктатуры
были ее жрецы.
Люди и природа
были заново представлены.
Они верили
что они в состоянии
новые идеалы воплотить в жизнь.

Я отрицал это миропредставление
и искал другое.
Я не был критиком.

Я думал:
Но ведь люди смертны.
Тираны могут подавить людей
и господствовать,
но и они умрут.
И снова родятся
свободные люди,
и будут Тиранам мешать
безгранично царить.
С каждым новым поколеньем
приходит идея свободы
в наш мир.
Если же это не так,
то сжалься Бог над нами. 

Слова и предложения
Другой мир существовал
одновременно с моим.

«Мы не запрещаем никому думать.
Думайте, что Вы хотите,
но никому не говорите,
что вы думаете.''
«Читайте, что вы хотите,
но никому не давайте читать»
«Скажите, кто Вам дал книгу,
кто Вам книгу дал
и это останется между нами»
«Вы нам не верите?
Почему нет?»
Как можно эти фразы понять?
Что должен такой разговор означать?
Где мог он состоятся?

Это был выразительный мир!
Он исчез.
Но слова жили и живут дальше.
К какому языку принадлежат они?
КГБ
СССР
Коммунизм
Железный занавес
GULag
Диссиденты?
Что означают они сегодня?
Эти слова все еще обладают силой
или они ослабели?
Принадлежат они действительно к мертвому языку
вымершего поколения?

«Этот мир должен исчезнуть»-
так я думал и так говорил.
И он действительно исчез.

Но я  принадлежал этому миру, я был его частью.
Исчез я вместе с ним?
Где я?
Нахожусь я  в раю?
Теперь я не являюсь больше диссидентом?
Перестал я быть критиком режима? 
 

4. Новые берега 
 
Пленные слова 
 
Однажды  для меня и моих друзей
пришло время поэзии,
время поэзии,
которая разрушает
гармонию  видимого мира. 
Нематериальная власть слов
господствовала над нами. 
Мы пережили прыжок
от абстрактных форм мышления
к абстрактным формам чувств.  
 
Слова, которые захватила в плен пропаганда
стремились к свободе.
Время растягивалось и слоилось,
потому что Мир был несовершенен,
потому что я его так воспринимал. 
Я чувствовал себя слишком слабым,
чтобы этот мир понять
и почувствовать его полноту. 
Я  и мои друзья проживали дни,
которые длились
вечность. 
 
 
Неожиданно я стал так же
учить стихи
и даже писать.
Рифмы гипнотизировали меня. 
Это было будущее в себе.
Мои стихи бродили между моими друзьями
и искали понимания. 
Мое суверенное подвижное настроение
не нуждалось в подтверждении,
но я не мог
не поддаться давлению времени.
Рифмы витали в воздухе. 
 
Я пил вино с моими друзьями
и мы говорили,
спорили, анализировали, самоутверждались,
наслаждались формулировками,
хвалили нас самих,
поскольку мы чувствовали себя свободными. 
Свободное пространство было миром слов
и там завоевывали мы все новые территории.
Мы привыкли
не думать о возможных потерях в будущем.
Было только время,
наше пульсирующее, опасное, беспокойное время.  

Ограничение жизни

Я чувствовал границу между до и после,
но описать ее я не мог.
Загадка «сейчас» притягивала меня. 
Я снова чувствовал силу притяжения
и призрачность ощущения полета,
я был живущий смертный человек,
а не вечно живущий дух в царстве идей. 
Что означает – быть мертвым?
Эту тайну
я не смог раскрыть.
Но я писал
и ощущал мир вокруг
как продолжение себя. 
Вопросов становилось все больше,
а ответов все меньше.
Мои друзья изменялись -
я заметил это не сразу. 
Они вновь прилежно учили физику.
Мне было этого мало.
                               
 
 
Образ жизни

Я много говорил,
говорил днем и ночью.
В книгах скрывались миры,
             которые ждали еще своего открытья,
миры которые еще не существовали.
Это был образ жизни-
говорить и дискутировать,
рассказывать и слушать.
Никакой непосредственной цели,
никакой методики, никакой подготовки,
но система была.

Реальный мир мы еще не достигли.
Мы ощущали его,
мы писали о нем.

Мы наслаждались этим миром -
миром свободных слов. 
Мы не учили это,
но мы это чувствовали,
что мечтатели
предвидели новые государства,
как путешественники
открывали новые страны . 
Я это еще не знал,
но я был враг режима,
враг, как враг из детской книги.
Я этого не знал,
но я следовал духу свободы
и дух свободы
был мне верен
и заботился об мне.

Признание

Это не говорилось,
но это подразумевалось,
что мы и есть правда.
Да, наше существование есть правда,
потому что мы есть противоположность
к действительности. 
Я ставил вопросы
и надеялся, что найду то,
что ищу.
Мы верили в силу науки,
Мы верили в силу знания
и мы верили,
что ученые и инженеры
вскоре достигнут власти.
Это была иллюзия,
это и не могло произойти.
Дух Платона витал над нами.
А Платон в свое время
был продан в рабство за то,
что учил тирана морали.  

Истина и вечность 

Каждый имеет
свою собственную правду - 
Эти слова обеспокоили меня.
Я  думал,
природа является для человека
подарком от Бога.
И хотя каждый имеет свою собственную жизнь,
мы будем вместе духовно объединяться  
Но если каждый имеет свою собственную правду,
мы не встретимся  никогда вместе.
Я думал,
что Бог освободит нашу душу
и соединит нас.
Внутренне беспокойство,
чувство одиночества
откроет нас духу Мира,
который есть один для нас всех,
но не здесь, не в этом мире.

5. Поиски самого себя

Призрак прошлого 

Это было серьезное время.
Призрак прошедшего
опекал нас всех.
«КГБ знает все» думали старшие.
Мы не нуждались в такой мудрости.
Я и мои соученики хотели жить открыто.
Да, мы были наивны,
может быть даже слишком. 
Но мы были не так уж наивны,
чтобы найти рай для себя .  
 
Разговор был основой
нашей жизни
и это останется так.
Язык делает людей свободными.
Свобода означает свободу говорить.
Но некоторые вещи никто не хочет слушать.
„Все люди рождены равными“,
„Свобода заключается в том,
что никто не наносил вреда другим“
„Никого нельзя заставлять делать то,
чего не требует закон“
Эта история подходила к своему концу,
но она нравилась мне.
Французская революция,
la grande révolution,
была закончена
и я был свидетелем этого.
Эта революция пережила Робеспьера,
Наполеона и Ленина.
Но теперь погибал ее язык. 

Парадокс 

Мы были поколением исследователей.
Но что, собственно, мы исследовали?
Изучали мы борьбу
между языком и материей?
Язык господствовал над нами,
мы следовали языку
и чувствовали
почти незаметное действие сладкого яда
изменений и движений языка.   
Идея материи властвовала над нами.
Это был подарок при рождении от правительства.
Мы не нуждались в том,
чтобы думать о прошлом и о смерти.
Правительство
уже решило для нас
все такие проблемы. 
Но мы замечали,
что изменение языка
является нашей собственностью.
Мои друзья изучали
физику, биологию, математику,
но язык, да, язык.
был нашим пристрастием.  
 
Чтение было очаровывающим обманом.
- Является запрещенный фрукт сладким?-
спрашивали они нас.
Чтение книг было всем
и мы владели философией чтения.
Мы находили в книгах то,
что оставалось загадкой для авторов. 
 
Мы можем мечтать о том,
чтобы узнать всю правду
обо всем мире.
Но мы не в состоянии узнать,
что чувствуют и думают наши ближние.
Мы изучаем успешно материю, но человек,
то есть я сам,
остается загадкой. 
Мы рассматриваем природу
как бесчувственное образование
и обращаемся с ней как владельцы
с неограниченной властью. 
Но внезапно мы замечаем,
что насилие
людей над людьми
возрастает
Бьет природа таким образом назад?
Мы чувствуем силу природы.
Присуще это чувство,
как думают материалисты, только нам?
Являются чувства
нашим личным качеством
или так же принадлежат природе? 
Мы не отвечали на вопросы,
мы читали. 

Книги

Я перечитал Архипелаг ГУЛаг Солженицына
еще раз.
24 года назад
эта книга произвела на меня,
безусловно, сильное впечатление.
Когда эта книга появилась,
я многое предпринял для того,
чтобы каждый из тех,
кто эту книгу хотел прочитать ,
смог бы ее получить,
как и другие книги из тех,
которые были запрещены.  
Мы делали копии книг
и давали их дальше читать. 
Почему я это делал,
я точно не знаю,
я не могу это объяснить,
я и сам это наверняка не знаю.
Другими словами, я имею более,
чем одно объяснение.

Часть 2 >>>

:: Высказаться ::