|
Вячеслав Игрунов К читателю I. Небольшие журналы - как правило, рассчитанные на ограниченный круг читателей - собирают вокруг себя единомышленников, зачастую понимающих друг друга с полуслова, прочитывающих недоговорки и намеки. Вообще, журнал - это не сборник материалов, отпечатанных под одной обложкой, это даже не подбор авторов, представляющих некое направление: ---, эстетической концепции, общественного движения. Настоящий журнал - нечто большее: это живая ткань, где контакт между людьми не менее важен текстов, где протягиваются связи от автора к автору, от читателя к редактору и наоборот. Журнал - это инфраструктура диалога, это путь формирования взгляда, концепции, субкультуры. И дух его более всего живет в словах, которые мы говорим друг другу, и в письмах, ложащихся на редакторский стол.
1987 года стал для "Века ХХ-го" переломным. Для того, чтобы сказать так, не надо поднимать подшивки за прошлые годы, - достаточно перечитать почту.
"С удовольствием открыл для себя ваш журнал" (В.Гохвельд, №10). "Совершенно случайно увидел №7 вашего журнала и был потрясен1 (Ф.Бородкин, №10). "Так же, как Бородкин.... (....)" Это - прямые признания расширения читательской аудитории. Однако и они избыточны для составления мнения - человека, листающего "Век ХХ-й" поражает не только разноплановость публикаций, но и разнонаправленость писем, а более всего - перепад интеллектуального и общекультурного уровня, как авторов, так и читателей.
Улавливая стремление редакции войти и эпицентр общественной жизни, вовлечь сторонников мира в решение самых острых и животрепещущих проблем, внутренних и международных, читатели подхватывают эстафету, продолжают и развивают диалог.
"С надеждой пишу вам, пробудили вы ее сообщением о преобразовании бюллетеня "Век ХХ и мир" в журнал... Мы в неведении о своих силах, возможностях, целях, задачах, способах их достижения, об опыте лучших, об ошибках и т.д. Я, например, лучше знаю антивоенное движение в США, чем у себя в стране" (Е.Залиховский, №10). "Не припомню, чтобы со времени 60-х годов в нашей открытой печати с такой силой прозвучал призыв к общечеловеческим ценностям и правде... Права Л.Сараскина: только сняв маску казенного оптимизма и ореол тайны над трагическим прошлым, в свете нелицеприятной правды, мы сможем без тоски и отчаяния найти путь к душам наших детей" (М.Голубовский, №10).
Такие письма исподволь превращают порывы отдельных людей в атмосферу журнала, и, получая их, редакция все более утверждается в сознании значимости поднятой проблематики. Ее представления о сфере внимания все дальше и дальше уходят от традиционного, но противоестественного сужения задач миротворческого движения. Совершенно естественным теперь является взгляд, сформулированный не так давно Николаем Поповым:
"Недоверие к нам, неверие в искренность наших предложений и обещаний проистекает не только из опасений нарушения нами военных договоренностей или более общих правил игры, но и из представлений американцев, как рядовых, так и облеченных властью, о наших внутренних делах, наших идеалах, нравах и обычаях. Наивно предполагать, что наши внутренние дела никого не касаются, и предлагать, чтоб партнеры рассматривали только наши внешнеполитические позиции и предложения. Как нам небезразлично, какая страна вносит ту или иную идею, кто там сейчас у власти, будет ли следующее правительство следовать тому же курсу, и вообще, не носит ли камня за пазухой, - так и наши соседи стремятся заглянуть к нам через забор. И видят, увы, далеко не всегда идиллические картины" (Литературная газета, 28 октября 1987 г.).
Но обращение журнала к внутренней тематике, разумеется, обусловлено не пропагандистским стремлением через дозированную открытость ослабить "образ врага" на Западе. Нет. Действительной причиной явился мучительный вопрос, заданный вслух едва ли не впервые: "А готовы ли мы к миру?" И когда вопрос был задан, вдруг оказалось - давняя реформа русского письма облегчила нам понимание той простой истины, что два русских слова "мiр" и "мир" обладают глубокой внутренней связью. Эта случайность, как нельзя более удачно, вписывается в философию "нового мышления", о котором теперь так много говорят. Но структура русского понятия, условно передающегося английским словом "world", сама по себе очень сложна и отражает в себе многослойность общественного бытия. Ибо "мир" - это не только наша Вселенная, Земля - "свет", но и общность людей, движимых одной целью, община, общество. Одним словом - наш Дом. И от того, как этот Дом устроен, зависит то, как мы видим все его этажи. От этого одинаково зависит, готовы ли мы к тому миру, когда молчат пушки, и к тому миру, где царят ненасилие и невражда.
Сегодня, когда многие пробудились к "самостоянью", к деятельному преобразованию мира, "Век ХХ и мир" не может быть только бюллетенем, органом, несущим сухую информацию. Он может и пытается активно включиться в перестройку нашей культуры, нашей науки и нашего общества. И здесь, кажется, у него есть шансы "попасть в десятку".
"Если действительно мы должны пережить второе, а точнее - истинное рождение, то надо сплачивать круг исследователей в пока еще невидимой науке. Поначалу этот круг обязательно неформален. Многие работают в этом направлении. Один из путей - непосредственные контакты с авторами наиболее интересных материалов. Здесь журналы могут оказать науке неоценимую помощь" (Ф.Бородкин, №10).
Но рядом с читателем, идущим вровень с журналом или несколько впереди него, есть и другие. II. Переломившись вместе с эпохой, журнал оставляет в себе реликты старых подходов и старой ограниченности. Они прорываются и в подборе тем, и в словах, которые пишут авторы, убежденные в том, что уже совершили прорыв в "новое мышление", и я скажу об этом ниже. Но еще отчетливей видна эта промежуточность в структуре читательских писем, на двух из которых, чрезвычайно характерном для нашего времени, я хочу остановиться несколько подробней.
"В бюллетене "Век ХХ и мир" Вячеслав Игрунов ("На пути к перестройке, или Слово о черно-белом мышлении", 1987, №11, стр.30-32) анализирует читательские письма. С ним нельзя не согласиться, что перестройке нужны энтузиасты, которые умеют видеть многогранность проблем, сложность взаимосвязей, богатство красок, красоту разнообразия.
В широком понимании верны и слова: "Перестройка победит тогда, когда повсюду наступит мир... мир между народами... мир в нашем доме... мир в наших сердцах". Но чтобы все это произошло, необходимо познать объективную, абсолютную истину, верить в научную истину, творчески использовать ее в перестройке.
Обозреватель правомерно выступает против приверженности догме, но неправомерно призывает отказаться от монополии на истину. Монополия истины объективно, абсолютно, вечно присутствует во всем. Безусловно, это не иллюзорная истина - бог, а естественная истина. Каждый человек, все человечество с истинным мышлением начинаются только тогда, когда они идут от истины, а не стремятся к ней.
Истина - причина жизни и смерти миров, живого и неживого, природы и человека..."
Так пишет читатель из Одессы А.Е.Ефимов в своем письме "К слову о черно-белом мышлении". Можно было бы отложить его в сторону, обнаружив в нем логические ошибки, непроясненность понятий. Однако люди в своей обыденной жизни руководствуются не столько логическими соображениями, сколько не всегда сознаваемыми установками, сформированными воспитанием, общественным мнением. И в этом отношении ведут себя совершенно одинаково и ученые, и люди, не умеющие логично изложить свои мотивы.
В нашем мире, выросшем из вереницы потрясений и переживающем кризис культуры, почти все из нас руководствуются установками, исходящими из разных оснований и зачастую противоречащими друг другу. И если человек, искушенный в дискуссиях и живущий работой мысли, не всегда имея избежать противоречий в жизни, все же пытается переосмыслить основания своих поступков, то тот, кто легко поддается влиянию импульсов, выносит на всеобщее обозрение несуразицы и противоречия формирующегося нового массового сознания.
Впрочем, это касается не только людей совсем простодушных. Уже получив 11-й номер бюллетеня, я был поражен собственными словами. Тот самый автор, который слышал дробь барабана в письмах ребят, пишет: "перестройка победит..."! Как глубоко въелось в нас представление о том, что нечто хорошее происходит как бы из другого мира, имеет иные корни, чем дурное, и уже в силу этого враждебно дурному, борется с ним и должно победить!
Да, несомненно, борьба добра и зла явление повседневное. Есть носители добра, носители зла. Но, когда мы обращаемся к таким интегральным понятиям, как культура, общество - а перестройка касается, несомненно, именно их, - следует задуматься: а не проистекают ли самые противоречивые явления нашей жизни из одного и того же источника. Перестройка победит... кого? что? В этом невероятно трудном процессе мы можем победить лишь самих себя, и успех перестройки не в победе - в переосмыслении, в духовном росте. Само слово "перестройка" куда глубже, чем все то, что мы всуе говорим о ней.
Победа - это та же монополия. Пусть даже монополия некоей новой истины, которую уже "перестроившиеся" готовы возвести в абсолют. Но поборники монополии должны помнить о временах, когда монополия на истину гнала миллионы людей столбить печорские и колымские просторы. И А.Ефимов, человек, по-видимому, не молодой, мог бы помнить, что взгляды, подобные его взглядам (идеализму чистой воды, заметим, - и я не вижу в этом ничего дурного), как и более близкие ортодоксальным, для многих были единственной причиной трагедий и смерти.
Но не будем обольщаться. Прошлое не ушло еще. Оно теплится в душах людей, в сердцах наших современников.
"Тов. Игрунов! - пишет мне А.Ф.Передерий, майор запаса КГБ. - Такие статьи, как Ваша, по моему мнению, вредны для опубликования, особенно для молодежи".
Это почему же? Да потому, что в наше время "многим, очень многим нужна железная твердость веры, воля, простота и ясность, как под Сталинградом". "А Вы за развитие чувств. Нет, так нельзя... Меня, мое поколение этим не возьмешь. Слишком много прожито, пропущено через все фибры и души, и сердца, и мозга - знаем, что есть черное и белое - а многообразие палитры художников здесь ни при чем".
По мнению А.Передерия, именно такие статьи, как "Слово..." и помогают проходимцам творить и черные дела, измываясь над "белыми", хорошими людьми. Именно поэтому ему "стыдно и срамно за наше время", стыдно и срамно "читать Ваши статьи смотреть иные передачи "...до 16 и старше..."
Но он твердо верит: "Пройдет это угарное, опьяняющее время свободы, которая переполняет многих и многих... Пройдет обязательно, и наступит отрезвление... Расплата будет страшной, если не остановить этот мутный вал, в котором серые успешно, довольно-таки, вылавливают нужную им рыбешку".
И видно для приближения "отрезвления" автор готов "под звуки барабана, без оплаты день и ночь столбить в далеком Магадане бескрайние просторы для проституток, наркоманов, фарцовщиков, спекулянтов..." И для таких, как...? - хочется спросить вдогонку. - Как очень многие, - отвечу сам, - ибо вера в насилие не знает границ, она не знает даже разницы между "своими" и "чужими", и "белые" неотвратимо превращаются в "черных", уходя друг за другом в мерзлую землю.
Нет, мне не хочется верить вместе с А.Ф.Передерием. Я хочу видеть его в лжепророках. Но для этого, прежде всего, нам надо поменьше думать о победах, и, разглядывая мир вокруг себя, поменьше членить его на "друзей" и "врагов". Нам надо отказаться и от монополии на истину, и от черно-белого взгляда. Ибо не только письма - история убеждает нас, что черно-белое мышление напрямую связано с готовностью чинить насилие. Насилие, которому нет конца.
Примечания: 1. См. статью В. Игрунова "Если решили быть гражданами...".
Вернуться
Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!
|
|
