Чарльз Дарвин, школьные учебники и современный мир

Размышления на тему Вячеслава Игрунова и Елены Шварц. 20—25 декабря 2006 г.

Поводом, как не трудно догадаться, для появления этого материала послужил проходящий теперь в С.-Петербурге судебный процесс по иску школьницы к министерству образования. Школьница возмущена тем, что ей "навязывают" дарвинизм и ничего не говорят о том, что человек был "создан Богом по образу Его и подобию". Суд отложен до февраля. У экспертов есть время, чтобы дать свои заключения.

В.Игрунов: Начнем с того, что очень трудно говорить о столь серьезных вещах, опираясь на журналистские сообщения. Наша журналистика поверхностна и падка на сенсации. Журналисты вовсе не вдумываются в содержание дела. Им бы дать быстренько репортаж, который со смехом прочтет читатель.

Я располагаю двумя заметками об этом процессе. О том, что происходит, можно судить, только сравнивая их. Каждая из них тенденциозна и симпатизирует той или иной стороне. Они ориентированы не на понимание проблемы, а на обличение. Возьмем первую. В ней написано, что свидетель Сергей Мамонтов заявил: «Христос и Магомет – реально действовавшие лица и потомки обезьян». Когда читаешь такое сообщение, то сразу же создается впечатление, что это такой хамоватый, бестактный человек, которого ученым-то и не назовешь, особенно если посмотреть на то, насколько твердо этот Мамонтов утверждает марксизм-ленинизм, как сказано в этой же заметке. Однако, когда берем вторую статью, то видим сразу же, что этой бестактностью страдает не свидетель Мамонтов, а истцы, которые «заинтересовались, были ли эти исторические личности (Христос и Магомед) потомками обезьян?» Т.е. они сами поставили вопрос в конфронтационной хамской форме, которая сама по себе может в глазах верующих оскорбить и, тем самым, сразу настроить публику против свидетеля. Как же реально отвечал свидетель, мы не узнаем ни из той, ни из другой публикации.

Далее. В одной из статей написано, что «Мамонтов доказывал, что в его учебнике содержится материалистические взгляды на мир, находящиеся в идеальном соответствии с марксизмом». Таким образом, можно сделать вывод, что приглашенный эксперт жесткий марксист и с марксисткой точки зрения толкует все факты. Однако, из второй статьи видно, что все время апеллируют к марксизму и материализму как раз истцы, причем сами путаясь в историко-философских понятиях. В то время как полностью дискуссия не приведена. Дескать, «надорвите животики над этой комической темой». И больше ничего не надо. На самом деле, на мой взгляд, тема гораздо более серьезная.

Когда мы в атеистическом обществе восстанавливаем авторитет религии, более того, поднимаем его до уровня государственной заботы, когда государственные мужи стоят на службах рядом с иерархами, это, конечно, вызывает очень тревожные ощущения. Правда, последнее время этих явлений, когда президент крестится перед камерой TV, стало меньше. Но вообще это опасно, потому что религия не была долгое время включена в повседневную жизнь общества и потому не находилась в диалоге с эволюционирующими представлениями о мире всего общества. Не случайно этот процесс напоминает процесс столетней давности в диких и убогих Соединенных Штатах, где тоже против преподавания дарвинизма шли подобного рода процессы.

Таким образом, мы можем столкнуться просто с бунтом определенной части населения против научной интерпретации мира. Это мы наблюдаем в очень разных местах. Если пророк Мухаммед или Христос – потомки обезьян, то такую науку надо немедленно запретить. Ведь сама постановка вопроса на суде говорит о том, что преподавание дарвинизма может оскорбить чувства верующих. Но одно дело, когда проблема звучит так: «Мы не хотим, чтобы нашим детям преподавали ложное учение». Тогда надо разбираться с ложным учением. Но совсем другое дело, когда говорят, что «это может оскорбить наши чувства и мы не должны этого знать и учить». Это явление совершенно другого порядка. Это протест против системы знаний. Совершенно не интересны этим людям современные научные представления. На протяжении всей моей жизни в учебниках было написано, что человек не является потомком обезьяны, человек и высшие приматы происходят от общего предка. Но в любом случае, предки Мухаммеда и Иисуса Христа не должны быть потомками животных. Ведь когда это сформулировано таким образом, у неграмотного человека, который не знает, что генезис человека насчитывает сотни тысяч лет, складывается впечатление, что это были их непосредственные отец или мать, бабушка или дедушка.

Е.Шварц: Я просто сделаю замечание:  на самом деле, если внимательно вчитаться в публикации, истцы – хотя, скорее всего, они и правда  не желают знать про «обезьян» ничего – хотят, чтобы в учебниках были более мягкие формулировки, что «это одна из гипотез», а другая гипотеза говорит о том-то, третья о том-то. Т.е. они хотят, чтобы не навязывали теорию Дарвина как истину в последней инстанции.

- Я должен сказать, что многие наши учебники, конечно, страдают категоризмом в изложениях концепций. Здесь же речь идет не только о дарвинизме, но и о происхождении, например, жизни. Ведь действительно сегодня никто не доказал, что живая материя возникла из неживой. И преподаваться она должна как гипотеза, а не как доказанный факт. Но если мы переходим к дарвинизму, то здесь ситуация радикально иная. Современная генетика четко доказывает очень близкое родство биологических видов. И если кому-то необходимо прочертить изо дня в день генеалогию человека, то возможно, в каких-то случаях «дедушка» или «бабушка» будут утрачены и можно будет сказать, что есть «недостающее звено». Однако генетических данных абсолютно достаточно, чтобы сказать, что все мы, люди и приматы, являемся родственниками. Но это может быть оскорблением для верующих, которые считают, что непосредственно Господь Бог сотворил Адама и Еву, в Библии приводится полная родословная, которая показывает, что все восходит к Аврааму. А если мы скажем: «Нет, господа, все человечество не восходит к Ною», или, скажем, Адам и Ева были черными, это ведь тоже может оскорбить какого-нибудь христианина. А тем не менее, генетические данные свидетельствуют в пользу того, что наши предки были черными. Есть множество подобного рода фактов. Здесь же можно сказать, что гипотеза Дарвина относительно происхождения видов, в том числе человека – гипотеза, и она не доказана стопроцентно. Однако имеющиеся материалы говорят о том, что никакой другой гипотезы с сопоставимым уровнем доказательности предложено быть не может. Возникновение жизни можно излагать как гипотезу. Но если теория Божественного происхождения жизни не оскорбляет этих истцов, то возникает вопрос у таких людей как я: «Если нет достаточного доказательства эволюции человека, то где достаточное доказательство бытия Божьего». Последнее куда как менее доказуемая вещь!

- Это предмет веры.

- Не совсем так. Ведь современные биологические теории, да и весь комплекс современных научных знаний куда более доказуем, чем гипотеза о Божественном происхождении жизни. Так или иначе, участники данного процесса стремятся не к поиску истины, а к поиску запрета, к противостоянию. Они сами не озабочены истиной, они озабочены только конфронтацией. Обратите внимание, девочка имеет шесть двоек! Она конфликтует с учителями и они ей, якобы, мстят. У меня самого бывали в школе конфликты с учителями и они мне мстили двойками, однако же, такого положения, как у этой девушки, все-таки не было. Кроме того, то, что ее родители идут в суд, показывает, что это стремление к конфликту достаточно велико, поэтому речь идет не о том, чтобы найти истину, а о том, чтобы создать еще одну точку конфликта там, где существует такая народная потребность. Я должен сказать, что народная потребность действительно реально существует. Некоторая часть интеллигенции даже в советское время, в насквозь атеистическое время, верили в совершенно мистические вещи, занимались столовечернием и «общением с духами», причем это были не полуграмотные люди, напротив, они читали все то, что положено читать: Германа Гессе, «Квантовую термодинамику». Но они читали также и Блаватскую, и Рериха, и Штайнера. И это обращало их к серьезному чтению, к чтению значительного пласта литературы, подбору определенных фактов, к мистической их интерпретации. Потребность в этом была. Таким образом, речь идет о постоянно присутствующей в обществе религиозной, мистической нужде.

- Но при этом не должно было бы возникать потребности создавать конфликты.

- Если говорить об истинно религиозном человеке, то истина для него единственна, и она изложена в Писании, причем в Писании изложена в очень жесткой форме. Посмотрите, насколько жестка форма Книги Иова. И для них теория эволюции противоречит самому духу Писания. Какие-нибудь умные люди, и даже из числа священников, могут понимать, что, скажем, интерпретация той же Библии может быть вполне метафоричной. Т.е. адаптация здесь идет. Но она не является нормой для людей малограмотных, ведь по-настоящему грамотные люди вряд ли поддержат подобного рода аргументацию. Но неграмотных-то больше! И это апелляция к массе, которая готова к противостоянию. То религиозное противостояние, которое мы видим сегодня между христианами и мусульманами, имеет ту же природу. Есть известное изречение халифа Омара, которое гласит, что все книги кроме Корана надо сжечь, потому что «если в этих книгах говорится то, что есть в Коране, они бесполезны. Если же в них говорится что-нибудь другое, они вредны». Это ведь ровно тот же самый подход.

Итак, я не отрицаю правоты истцов. Я считаю, что у них есть право учиться так, как они считают нужным: не иметь представлений о современной системе знаний. Они хотят быть аутсайдерами в этом обществе – пусть будут ими. Им надо дать возможность учиться в тех школах, где преподают гипотезу Дарвина наравне с гипотезой о происхождении человека шесть тысяч лет назад из комка глины. Они вправе это сделать. Вопрос в том, что они не должны навязывать обществу своих желаний. Если же общество готово считать, что право воспитывать детей – это право родителей, то оно должно дать родителям право выбирать ту систему знаний - или отказываться от системы знаний, - которую требуют родители. Это ведь сложный вопрос. У кого приоритетное право предрешать судьбу ребенка? У родителей или у общества? Вот что составляет проблему. Современное общество, безусловно, не откажется ни от Дарвина, ни от того, чтобы преподавать в школе мысль, что гипотеза Дарвина имеет приоритет перед библейской историей. И я бы категорически не хотел, чтобы в школе моему ребенку навязывали мысль, что эти две гипотезы равноправны. Это было бы немыслимо для меня. В этом смысле, они мне этого не навяжут – и таких, как я, пока еще большинство.

- Но посмотрите, сколько в мире мусульман – а они придерживаются ровно той же идеи.

- Вернемся пока в наше общество. Мы своих детей не будем учить так, как хотят господа Шрайберы. Но вопрос стоит так: если возникнет достаточно большое число людей в нашем обществе, вот Вы упомянули мусульман, среди которых многие не захотят учиться по нашим нормам, они не захотят вписаться в наше общество, какие взаимоотношения будут между разными стратами общества? Это ведь может быть ничуть не менее тяжелый конфликт, чем тот, который мы сейчас наблюдаем между христианами и мусульманами. И таким образом, отдавая право Шрайберу учить свою дочь так, как он считает нужным, мы сами закладываем мину под наше общество. Возникает вопрос, у кого больше прав на воспитание и образование ребенка – у родителей или у общества? Коммунистический вариант, когда общество определяет все, нам уже известен, ни к чему хорошему он не ведет. Подход, который мы могли бы на основании прецедента Шрайбера провести в наше общество, тоже ни к чему хорошему не ведет. Вопрос, что делать?

Совершенно очевидно, что весь комплекс современного знания большинство людей в ближайшие десятилетия, а, может быть, даже и столетия, освоить не смогут. Они не смогут жить с современным сознанием. Архаическое сознание характерно для очень многих. Я знаю очень мало людей, которые не говорили бы мне: «Ты вернулся? Посмотри обязательно в зеркало, когда будешь уходить». И это вполне нормальные люди. И этих языческих предрассудков в обществе огромное количество.

- И даже Православная церковь не смогла с ними справиться.

- Даже Церковь не смогла справиться, совершенно верно. Поэтому говорить о том, что мы сумеем вот это архаичное сознание заменить на сознание современное, просто нельзя. Более того, остановка на полпути может оказаться еще более пагубной. Когда люди отказываются от стройного изложения архаичного мировоззрения и не обретают современного, потому что оно трудно, они превращаются в хамов, по терминологии Померанца, людей разрушительных, наиболее опасных. Преодоление этой границы, отделяющей архаичное сознание от современного, само по себе опасно. Я думаю, что некоторой ипостасью этого хамства, этой непреодоленной границы являются и террористические акты, и войны, и насилие современности. Поэтому этот процесс крайне показателен и должен был бы заставить нас думать о том, как создать условия, чтобы люди с архаичным сознанием могли жить в одном обществе с людьми с современным сознанием. Мы не сумеем ввести единообразие.

- И каковы Ваши предложения?

- Если бы я знал ответ на этот вопрос, я бы считал себя гением. Я могу сказать только одно – человеческое общество должно быть стратифицировано. Современные демократии, где все люди равны, с равными правами, где люди выстраиваются как бы по горизонтали, плюралистическое общество, в котором одинаково ценны разные взгляды, и идиотические, и гениальные просветления, и обыденное сознание – все это в сложном мире невозможно. Социальная структура должна быть очень сложной. И я думаю, что этот эксперимент с равенством всего и всех – это кратковременный эксперимент в масштабах истории[1]. Он может продолжаться сотни лет, но вряд ли дольше. Невозможно будет выжить, если будет существовать идеология всеобщего равноправия. Это малоприемлемо для громадного количества людей, но другого выхода нет.

Postscriptum Е.Шварц

К несчастью, наши школьные учебники, в том числе учебники биологии для старшеклассников, серьезно грешат односторонностью и догматичностью. Очевидно, во многом их догматичность – наследие советской эпохи, когда существовало единственно верное учение, а верно оно было, потому что всесильно (или наоборот). Но догматичность ведет к развитию в людях схоластического, упрощенного взгляда на мир, к неспособности самостоятельно думать и, самое главное, ко всякому неприятию альтернатив, как противоречащих той системе догм, которой его «научили». В результате мы получаем бесконечные противостояния и конфликты – конфликты между «эволюционистами» и «креационистами», христианами и мусульманами, верующими и атеистами. Часть этих противоречий и противостояний можно было бы снять, если учить ребенка не столько фактам, которые он должен принимать с полным доверием, сколько учить его анализировать и сопоставлять, т.е. искать истину самостоятельно.

Конечно, я не имею в виду какие-то «безусловные» истины, вроде того, что дважды два равно четырем. (Впрочем, и здесь по достижении определенного возраста не грех ребенка поставить в известность о существовании других точек зрения на этот счет, например, у софистов). Однако теория эволюции Чарльза Дарвина к таким «безусловным истинам» никак не относится, как тем более не относится к ним и теория академика Опарина о самозарождении жизни. Наши же учебники даже не допускают мысли, что могло быть ИНАЧЕ. А ведь могло! И современные ученые знают, что ДОКАЗАТЬ, например, абиогенез никому еще не удалось, и опыты Миллера и Юри – это всего лишь более или менее удачные эксперименты с рацемическими смесями (что это такое, ученик уже вполне может и должен знать из химии) биомономеров, к тому же весьма нестабильными. Но об этом в учебниках ничего не сказано, и если когда-нибудь человек узнает, что опыты Юри – не более чем блеф, его может постигнуть столь глубокое разочарование в самой идее эволюции, что он, чего доброго, вполне «выплеснет с водой и ребенка». Ведь догматичность мировоззрения делает такое мировоззрение очень уязвимым – стоит обрушить хотя бы одну из опор системы, как грозит обрушиться все знание. А это уже может привести к последствиям самым непредсказуемым и самым неблагоприятным. Поэтому в таких неоднозначных вопросах, как эволюция, следовало бы предоставить возможность школьнику (которому, не забудем, уже лет 16!) поразмыслить самостоятельно над существующими концепциями. И, помимо дарвиновской теории и ее производных, дать представление и о теории номогенеза Л.С. Берга, и об аргументах ученых-антиэволюционистов. Это не означает, что ребенку на равных должны предлагаться теории происхождения человека от обезьяны и теория его создания «из комка глины». Вовсе не так. Но показать, как и в чем  «обезьянья» теория может быть небезупречна, как могут быть небезупречны и вообще многие научные теории, следовало бы всенепременно.

Современный мир (да и вообще мир) слишком сложен и слишком чреват глобальными столкновениями, чтобы школы могли позволить и дальше воспитывать догматиков, кругозор которых не идет дальше упрощенных представлений о науке XIX, в лучшем случае, начала XX века. Конечно, современная наука, в особенности физика, шагнула так далеко, к таким почти непредставимым пределам бытия, что не то что школьнику, но и средней руки профессору за ней не угнаться. Поэтому человек, выходя из школы, должен бы  был обладать не столько знаниями о некоем наборе фактов (которые допускают в умелых руках самые зачастую разнообразные интерпретации), сколько умением грамотно ставить перед самим собой вопросы и самостоятельно искать на них ответы. Это было бы уже шагом в направлении снижения конфликтности и непредсказуемости нашего мира. А заодно бы и сняло почти само собой претензии со стороны таких ортодоксальных верующих, как семья Шрайберов. Что же до последних…

…то с ними – вернее, с их детьми – следовало бы, возможно, поговорить вот о чем. Ведь верим же мы, христиане, в парадоксального, по сути, Бога, Бога, единого в трех ипостасях. И мы легко (опустим здесь всевозможные ереси прошлого и настоящего) принимает факт, что Иисус был одновременно и Богом, и человеком. Т.е. ВПОЛНЕ человеком, и при этом ВПОЛНЕ Богом. И был Он именно человеком, с плотью и кровью. И не оскорбляет ведь наших христианских чувств то, что Он ел (видимо, зубами пережевывая пищу) и пил, а после этого, должно быть, как все люди, да простит меня Господь, «в нужник ходил». Мы не говорим об этом, потому что это неважно, это не имеет отношения к Его учению и к Его миссии. Однако же отрицать это невозможно, и потому это наших чувств «не оскорбляет». Но отчего-то далее ортодоксальный христианин не отваживается продолжить эту логику. Если не оскорбительно для нас то, что Христос имел те же физиологические отправления, что и все люди, так почему же должна оскорблять возможность Его происхождения от обезьяны (во всяком случае, по материнской линии)? [Кстати, см. об обезьянах: Гиббоны заговорили] Так вот, можно с чисто научных позиций оспаривать гипотезу Дарвина, но отрицать эволюцию на том основании, что среди предков Христа могут оказаться обезьяны, по меньшей мере, непоследовательно. Почему ж тогда не отрицать физиологию? Однако же, физиология, увы, данность, в то время как происхождение человека непосредственной данностью не является. «Дарвин не дан нам в наших ощущениях». Но выяснение правоты Дарвина – все же удел ученых, чья наука принадлежит «миру кесаря», и это не вопрос религии, у которой совсем другие цели и задачи. Так же странно было бы пытаться отрицать существование оси ординат на том основании, что существует ось абсцисс. Они обе ЕСТЬ и они обе НУЖНЫ. Каждая по-своему, но обе. «Отдавайте Дарвину дарвиново, а Божье Богу» – можно было бы так продолжить эту великую мысль Христа о царстве кесаря и Царстве Бога.

:: Высказаться ::