Во время своей майcкой поездки в Кыргызстан В. Игрунов принял участие в организованном бишкекским журналом «Ракурс» круглом столе, посвященном проблемам развитая Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), саммит которой состоится в этом году в Бишкеке. С согласия редакции журнала приводим стенограмму состоявшегося разговора. Другие материалы журнала «Ракурс» можно прочитать на сайте www.rakurs.kg

 

В поисках общего пути

«Кыргызстан, Россия, ШОС: общий путь в будущее». Такова была тема первого заседания круглого стола журнала «Ракурс», которое состоялось 17 мая в бизнес-центре «Дордой-Плаза».

 

Участниками разговора стали

Ишенбай Абдразаков – общественный деятель, бывший Государственный секретарь Кыргызской Республики, бывший посол КР в Китае;

Аскар Бешимов – заместитель министра иностранных дел КР;

Вячеслав Игрунов, директор Международного института гуманитарно-политических исследований (Москва), депутат Государственной думы России в 1994 – 2003 гг.;

Александр Князев – доктор исторических наук, политолог;

Амангельди Муралиев – президент Федерации футбола Кыргызской Республики, в 1999 – 2000 гг. – премьер-министр КР;

Аскар Салымбеков – депутат Жогорку Кенеша КР;

Леонид Скляров – советник посольства Российской Федерации;

Умарзак Узбеков – Посол Республики Казахстан в Кыргызской Республике;

Чжан Яньнянь – Посол Китайской Народной Республики в Кыргызстане.

 

Этой представительной встречей журнал «Ракурс» открыл свою дискуссионный площадку, на которую будут регулярно приглашаться ведущие политики, дипломаты, эксперты. Надеемся, что материалы обсуждений, которые будут публиковаться в нашем журнале, заинтересуют читателей.

Акцент в формулировке темы первого заседания круглого стола сделаны в связи с тем, что Бишкек принимает в этом году саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а также из уважения к нашему московскому гостю, известному российскому политику В. Игрунову, который инициировал дискуссию, выступив с основным, заявочным, сообщением.

Разговор касался многих аспектов деятельности ШОС и порой выходил в смежные области. За недостатком места в журнале опубликована лишь сильно сокращенная запись беседы.

Предлагаем вниманию читателей сайта полный вариант стенограммы круглого стола.

 

 

Вячеслав Игрунов:

Прежде всего, я благодарю журнал «Ракурс» за приглашение, за возможность ознакомится с ситуацией в Киргизии, и хотел бы ограничиться этой краткой формулой за недостатком времени.

Работая на протяжении многих лет в парламенте, в Комитете по делам СНГ, я часто лоббировал интересы среднеазиатских республик и, в частности, Кыргызстана в нашей экономической элите, открывая глаза бизнесу на определенные возможности страны, предлагая инвестировать в Киргизию. Однако я всегда встречал холодный прием, всегда ответом было нечто такое: «Киргизия – это бедная страна где-то в тупике, где-то на самых задворках. Эта страна не имеет никаких перспектив, у нее нет, чем рассчитываться, транспортировать ресурсы из Киргизии слишком дорого, все есть у нас рядом и дешевле. Там все слишком неудобно, высокогорье и т.д.» Короче, эта страна обречена на умирание. Это одна из таких стран, как Чад, Центральноафриканская Республика – вот и предоставим ее своей участи.

Вместе с тем на протяжении четырех десятилетий занимаясь политикой, я не могу упускать из внимания геополитические вопросы. А геополитика диктует прямо противоположный взгляд. Сейчас, когда я получил возможность, будучи свободным от депутатских обязанностей, посетить Киргизию, чтобы все увидеть своими глазами, я еще раз убедился в правоте своих гипотез. В соответствии с этими гипотезами я вижу Киргизию не страной на краю света, не страной в глуши, в тупике. Я вижу Киргизию страной в сердце мира. Такая точка зрения может показаться странной, но, тем не менее, я хотел бы изложить некоторые аргументы в пользу такого переосмысления места вашей страны на географической карте мира.

На протяжении последних столетий в мире преобладал Запад, прежде всего Европа, США. Эти страны до сих пор производят без малого две трети мирового ВВП, несут львиную долю военных расходов и политически, безусловно, доминируют в мире. Представители западной науки находят много аргументов в пользу того, что такое положение сложилось навсегда, а перемены невозможны. Я убежден, что это ошибочный тезис.

На протяжении многих лет я утверждал, что лидером мировой экономики, мировой политики станет Китай. В 60-е, 70-е годы над этим много смеялись. А теперь нет ни у кого сомнений, что Китай если не мировой лидер, то, по крайней мере, один из лидеров будущего мира. Сегодня Китай занял уже четвертую строчку в мировой табеле о рангах, уступая США, Японии и ФРГ. Однако такая статистика довольно лукава. Если мы пересчитаем ВВП Китая по паритету покупательной способности валют, то мы обнаружим, что Китай является вторым производителем мира, производя примерно три четверти, даже, может, немного больше, от ВВП США. Если посмотреть на темпы роста Китая, это впечатляющая картина. Ни одна страна мира не способна конкурировать сейчас с Китаем в этом отношении.

Тем не менее, в Европе, да и в России тоже, многие скептически относятся к предсказаниям о великом будущем Китая. Да, Китай может наращивать свое производство, пока он следует в фарватере Запада, считают они, но сам он не в состоянии сделать опережающих шагов – это догоняющий тип развития. Зная историю Китая, могу сказать, что Европа чересчур высокомерна. На самом деле, многое из того, на чем основываются главные достижения Запада, подготовлено Китаем. Китайцы чрезвычайно изобретательны. Это страна, где царит культ знания, и она способна на самые высокие достижения. Например, блестящие успехи в ядерной энергетике, космических исследованиях просто потрясают воображение. Недавно в Китае в знак признания его достижений был проведен мировой конгресс по нанотехнологиям. Все говорит о том, что эта страна выходит в пул самых продвинутых, высокотехнологичных стран мира. Амбициозные программы инвестиций в образование говорят о том, что Китай достаточно хорошо оценивает потенциал своего развития. Современная экономика – это, прежде всего, человеческий потенциал, интеллектуальные ресурсы. Страна, имеющая миллиард триста миллионов человек, страна, которая тысячелетиями придавала первостепенное значение знанию и науке, безусловно, обладает самым большим в мире потенциалом развития. И чем на более высокий технологический уровень развития мы выходим, тем большее значение интеллектуальный ресурс будет иметь в экономике и организации общества. И уже сейчас мы видим, как Китай демонстрирует стремительное развитие.

Китай сегодня третья страна мира по объему торговли. Основными партнерами Китая являются США и объединенная Европа. Если посмотреть на товарооборот Китая, то можно убедиться, что Европа остается основным партнером Китая. При этом большая часть товаров в Европу из Китая доставляются морским путем. Транспортировка занимает приблизительно два месяца. Если транспортировка идет по Транссибирской магистрали, то сроки сокращаются до двух недель. Но, по большому счету, есть еще более короткий путь. Этот путь лежит через Казахстан, Россию, Украину. При этом маршруте сроки доставки сокращаются еще вдвое, до одной недели, максимум до 10 дней. Это, при нарастании объемов торговли, не может не иметь высокой экономической цены.

Движение по диагонали от побережья Юго-Востока на Северо-Запад в Синьцзян является для Китая стратегически важным вектором и для развития центральных регионов, для выравнивания экономического развития, и для выхода на нефте- и газоносные регионы. Китай уже сейчас в этом направлении строит 16 разного рода магистралей – автострад, железнодорожных путей, нефте- и газопроводов, линий электропередач. И это показывает, что руководство страны прекрасно понимает значение продвижения на Северо-Запад. Средняя Азия является огромным резервуаром энергоносителей, поэтому продвижение Китая в этот регион неизбежно, а проникновение сюда открывает кратчайшую дорогу в Европу через Россию и Украину. Эта дорога неизбежно будет освоена Китаем и станет мощным фактором для объединения экономик Европы и Китая.

Европа боится Китая, сегодня она пытается препятствовать китайской экспансии на европейском рынке. Ангела Меркель недавно обратились к США с призывом создать общее экономическое пространство, чтобы противостоять возвышению Китая и Индии. Но характеристики трудовой динамики в Европе и качество трудовых ресурсов говорят о том, что в традиционных сферах производства Китай, безусловно, рано или поздно радикально потеснит Европу. Для того, чтобы Европа сохранилась как великая часть мира, как равноправный экономический центр, она должна использовать нынешние преимущества – высокий уровень образования, высокотехнологичную экономику, – в общем, вступать с Китаем в сотрудничество, занимая должную нишу в объединенном пространстве. Такой взгляд неизбежно должен победить, и тогда конфигурация мира изменится.

Конечно, будет огромный китайский магнит, который будет притягивать к себе Европу и все другие страны. И Россия, на мой взгляд, должна немедленно включаться в формирование этой системы по той простой причине, что если она опоздает, то будет лишь младшим партнером в сформированном Китаем едином экономическом пространстве. Акции растущего предприятия выгоднее покупать на старте. Сегодня у России остаются шансы стать равноправным партнером в формировании новой экономической системы мира, но для этого надо выбрать правильную стратегию и не терять время. В этом смысле транспортные магистрали открывают возможность для наращивания экономического потенциала центральноазиатских стран и России, включения их в осевую структуру единого евроазиатского экономического пространства.

Такие страны, как Казахстан и Кыргызстан, могут оказаться важным связующим звеном, мостом, соединяющим крупнейшие страны мира, и недопустимо упускать свои возможности. Уже сейчас видно, что США против объединительной роли России, против продвижения Китая на запад, и, конечно же, настроены изолировать Иран и не дать ему встать на ноги. Совокупность этих факторов требует от нас совместных усилий. В некотором смысле Шанхайская организация сотрудничества является первой такой площадкой, которая работает в указанном направлении. Для того чтобы ШОС стал более эффективным, Индия и Иран не должны долго оставаться в состоянии наблюдателей. Китай слишком мощная страна, в течение всей истории демонстрировавшая крайний эгоизм. Поэтому страны постсоветского пространства – Россия, Кыргызстан, Казахстан, Белоруссия, Украина, должны представлять некую единую линию, чтобы быть партнерами для Китая, а не младшими братьями, подметающими дорогу, по которой идет великая страна. В этом смысле СНГ должно иметь партнером Европу, которая также не заинтересована в чрезмерном доминировании Китая. Это очень сложно. Но при таком раскладе, я думаю, у всех наших стран есть очень серьезное будущее. Если не будет реализован осознанный интеграционный евроазиатский проект, то мы все проиграем. Выиграют только капиталы за океаном.

Исторически Китай создавал вокруг себя ореол маргинальных государств. Стремясь к могуществу, Китай будет так поступать и сейчас – экономическое превосходство не может не испортить любую страну. Поэтому ШОС должен быть расширен. Мощные страны, такие, как Индия, должны стать полноценными участниками ШОС, а страны СНГ должны выработать общую линию поведения в отношениях с Китаем.

 

Амангельди Муралиев:

Мы обсуждаем очень важную тему, и очень важно, что сегодня мы собрались в такой обстановке: имею в виду те фигуры, которые сидят за этим столом, что поднимает авторитет нашей встречи.

Путь, которым идет Кыргызстан, я бы назвал бы интеграцией во всемирную экономику и политику. Кыргызстан всегда искал возможности для того, чтобы активно сотрудничать в международных объединениях, начиная с СНГ. Мы подписали практически без замечаний все документы СНГ. Почему? Потому что Кыргызстану нужно было завоевать доверие партнеров, показав, что мы – открытая для сотрудничества страна, и мы поддерживаем любую политику, которая ведет к взаимовыгодному сотрудничеству. Так это было и с Таможенным союзом, и с ЕврАЗС, и с объединением Центральноазиатских республик. В этом особенность Кыргызстана: мы маленькая страна, и мы хотели бы со всеми сотрудничать, поэтому нас привлекают интеграционные проекты.

Среди бывших советских стран, не считая Прибалтику, Кыргызстан сделал прорыв, первым вступив во Всемирную торговую организацию. Таким образом, Кыргызстан сделал заявку на то, что он согласен работать в рамках мирового рынка по правилам ВТО. Но Кыргызстан сделал это не из-за того, что он быстрее других проводил реформы, а потому что у нас были возможности сотрудничать с США и Европой. Конечно, с точки зрения некоторых стран СНГ это выглядело, может быть, не очень красиво, многие лидеры стран СНГ были в какой-то мере не довольны, что мы вступили в ВТО без согласования с СНГ. Но при всей важности принципа согласования, Кыргызстан искал свой путь интеграции. Это решение было оправданным, и, в конечном счете, оно никак не повлияло на взаимоотношения со странами СНГ. Тем более, и другие страны все больше приближались к ВТО. Так возникла система взаимодействий: ВТО и Кыргызстан, Кыргызстан и СНГ, Кыргызстан и страны которые хотят вступить в ВТО.

Когда в рамках ЕврАЗС появились страны, которые тоже хотят вступить в ВТО, для Кыргызстана возник вопрос: помогать этим странам или нет? Ответ таков: Кыргызстан делает все, чтобы способствовать процессу вступления в ВТО наших соседей и партнеров. Так появляется еще одна схема: ВТО и ЕврАЗС. При всех сложностях, Россия и Казахстан готовы к вступлению в ВТО. Наш большой сосед Китай является членом ВТО. Поэтому для Кыргызстана очень важна выработка единой политики, учитывая, что мы заинтересованы в либеральном режиме торгово-экономических отношений, теперь уже в рамках ВТО. Тогда получается, что если в ВТО вступают Казахстан и Россия, то у нас появляется новая конфигурация отношений на рынке СНГ. Я думаю, что Кыргызстан должен использовать все возможности для того, чтобы и Казахстан, и Россия вступили в ВТО.

Но возникает вопрос, как же вести торговлю в рамках ШОС, которая набирает обороты, и в рамках существующей организации ЕврАЗС. Про СНГ я не говорю, так как Содружество не оправдало себя как экономическая организация. В любом случае появляются вопросы, которые Кыргызстану надо эффективно разрешить.

У Кыргызстана есть два таможенных перехода, которые обеспечивают транзитный поток в Центральную Азию и дальше в Европу, Россию. Но, к сожалению, есть и большой барьер. Это страна, которая ведет себя порой неадекватно, принимая полярные решения: то минус, то плюс, то она входит в какие-то организации, то выходит, то барьеры какие-то ставит, то потом начинает их смягчать. Поэтому для Кыргызстана важно, чтобы Узбекистан продвинулся в реформах и проводил устойчивую политику в торговле. Потому что второй таможенный переход связан с транспортным коридором через Узбекистан. Стабилизация обстановки, конечно, удвоила бы потенциал Кыргызстана во взаимоотношениях с КНР, помогла бы нам освоить рынки Узбекистана и выйти на рынки Европы. Эта важная назревшая проблема, связанная с проблемой ВТО.

Мы уже согласовали все вопросы, связанные с Казахстаном, с Россией. У нас есть некоторые проблемы с Украиной, но, я думаю, они уже сильно не повлияют на торговые отношения. Я уже не буду говорить, что у нас есть другие проекты: железная дорога, проекты по энергетике. Для их реализации очень важно доверие между странами.

Сегодня страны ШОС, наверное, обеспокоены ситуацией в Кыргызстане. Если она будет не стабильной, это породит многие вопросы, связанные со становлением Кыргызстана как транзитной страны.

 

Чжан Яньнянь

Я постоянный читатель вашего уважаемого журнала «Ракурс». Хотелось бы поблагодарить организаторов за интересный круглый стол. Мы выслушали очень интересные высказывания Вячеслава Владимировича о ключе мировых экономических трендов. Речь шла в какой-то части об эгоизме Китая.

Если судить о тенденциях и направлениях экономического развития в мире, то я солидарен с высказанными оценками. Мы можем использовать масштаб нескольких столетий. Если брать за точку отсчета время, когда Колумб открыл Америку, то тогда производственный, промышленный центр находился на востоке Китая. Через несколько столетий этот центр переместился на запад, в Великобританию, потом за Атлантику, в США. Такое перемещение продолжалось в 60-70-е годы прошлого века в направлении Сингапура, Малайзии, Южной Кореи. Совсем не случайно открытая политика Китая была выработана на фоне такого перемещения производственного центра.

А если говорить о мировой политике, то те времена были отмечены противостоянием двух мировых полюсов. Китай, чтобы развивать свою экономику, действительно, был несколько эгоистичен. Это логично и понятно. Именно на фоне противостояния двух полюсов была выдвинута наша позиция. Но Китай пытался выйти из этого противостояния. В историческом плане мы упустили такой момент в 1964 году, когда Франция выходила из НАТО. И уже когда заканчивалась холодная война, когда экономика стала мировой повесткой дня, Китай начал свое экономическое реформирование, оказавшее влияние на остальной мир. В этом отношении, конечно, мы успели.

В Китае в центр внимания всегда ставилось благосостояние народа: прокормить свой народ, придать импульс человеческому развитию. Несколько тысячелетий нашей истории стояла проблема прокормить народ, и эта проблема была снята буквально за последние несколько десятилетий. Проведя реформы, Китай сделал значительный сдвиг, который имеет мировое значение.

Мы прекрасно понимаем, что без мирной обстановки за нашими границами наше развитие не может быть устойчивым. Именно исходя из этого в Китае была выработана политика отношений с сопредельными государствами, направленная на соразвитие, на сохранение стабильности в этих государствах. Это о самом Китае.

А если говорить о мировых тенденциях, то с окончанием холодной войны встали проблемы многополярности, экономической интеграции. ШОС родилась именно в этих условиях. Особенности ШОС как организации состоят в том, страны-участники имеют многое общих моментов. Все члены организации являются соседями, все переживают переходный период. У нас много схожего в культурном плане. И перед членами ШОС стоят общие задачи, связанные с развитием экономики, повышением благосостояния и обеспечением стабильности. Среди всех членов было достигнуто общее понимание на этот счет, и все члены делают свой вклад в развитие. В этом плане отсутствует такой феномен, как эгоизм, как со стороны Китая, так и со стороны России. Вот почему мы говорим, что эта организация уникальна.

Говоря о уникальности ШОС как международной структуры, хотелось бы обратить ваше внимание на то что, изначально Организация обладает некоторыми особенностями. Во-первых, Организация не является неким союзом, альянсом государств; во-вторых, Организация не носит конфронтационный характер; в-третьих, ШОС не направлена против третьих стран. Далее. Уникален механизм выработки и принятия решения, который основан на согласовании позиций всех государств-участников ШОС на консенсусной основе. При этом отсутствуют такие понятия, как голосование, право вето и т.д. (В отличие, скажем, от Совета Безопасности ООН и других структур).

За последние шесть лет была заложена мощная юридическая база дальнейшего развития организации. Были достигнуты определенные сдвиги в экономическом плане, в гуманитарном взаимодействия с другими международными организациями.

Кыргызстан был и является активным участником ШОС. В этом году проводится очередной саммит ШОС в Бишкеке. Мы видим, что, несмотря на определенные трудности, Кыргызстан принимает очень серьезные усилия для успешного проведения саммита ШОС.

В заключение еще несколько слов о Китае. На основе своего богатого исторического опыта Китай никогда не стремился к гегемонии. Как вы знаете, Чжэнхе, великий путешественник, еще в 1405-1433 гг. совершил семь путешествий по более чем 30 странам Азии и Африки, возглавляя мощнейший по тем временам морской флот. Для сравнения – тогда доля Китая в мировом ВВП составила, по различным оценкам, примерно 70%. А на данный момент она не более 8 %.

 

Ишенбай Абдразаков

Вячеслав Владимирович, когда был депутатом, наверное, более осторожно высказывался, но я хочу последовать его примеру и сегментарно высказаться по некоторым вопросам.

Начну с того, как Вячеслав Владимирович, будучи депутатом, выступал в качестве нашего друга и сторонника сохранения влияния и присутствия России в странах постсоветского пространства. Это были замечательные намерения, и я его хорошо понимаю. Но понимаю и тех, кто так холодно ответил на такие его призывы. Потому что у представителей частного сектора России нет правильного и глубоко понимания состояния дел в странах СНГ. Они больше ориентируются на высказывания Миграняна о том, что Киргизия – это несостоявшееся государство, тупиковое, бедное. В какой-то мере нельзя сказать, что это неверно. Но такой вывод был сделан без учета перспективы, без стратегического анализа, что нас, конечно, огорчает. Частный сектор взял односторонний ориентир на Запад, думая, что Запад ждет россиян с большим удовольствием. Зачем в этих условиях иметь дело с какими-то бедными родственниками? Такой взгляд по-человечески можно понять.

Важно другое. Возможно, я ошибаюсь, но, на мой взгляд, у российской власти, у правительства до сих пор нет продуманной концептуальной идеи относительно развития отношений со странами СНГ. Сейчас они больше склоняются к тому, чтобы мыслить не в рамках СНГ, а развивать отношения на двусторонней основе, конечно, с учетом, обстановки на Украине, в Грузии и некоторых других местах. Во всяком случае, четкой государственной политики на этом направлении нет. Хотя можно было ожидать что Россия, имея достаточно ресурсов, могла бы быть где-то впереди, в авангарде общих проектов, которые затрагивают интересы и других стран.

Тем не менее, я вижу возможности для преодоления сегодняшних и возникающих проблем, и для выхода тем самым на более стабильный этап развития. В то же время я глубоко сомневаюсь, что в некоторых странах, которые сейчас стабильны, не произойдет внутренний взрыв. Более того, мне это кажется неизбежным. Другой вопрос – какого масштаба будут такие потрясения.. С этой точки зрения поддерживаю идею, что наше государство в 50-летней, 100-летней перспективе будет не тупиковой страной, а центром взаимодействия и в политических, и в торговых, и в других отношениях.

Здесь возникает другой вопрос: как мы будем взаимодействовать с другими странами, будет ли преодолена проблема эгоизма, стереотип отношений «старшего» брата и «младшего»? Я думаю, эта проблема никогда не будет решена полностью. Эгоизм останется до тех пор, пока существует государство, пока существует национальная проблема. Но вопрос состоит в том, в каком виде будет проявляться этот эгоизм? Каким будет отношение «старшего брата» к «младшему»? Если «старший брат» почувствует себя хозяином и будет только диктовать свои условия, а «младший» подчиняться ему во всем, это одно дело. А когда будут уважительные отношения, с учетом интересов «младшего», с пониманием его проблем – это совсем другое. Я надеюсь, что такими эти отношения и будут.

Сейчас по вопросу о Китае. Послу, конечно, положено говорить, что все нормально. Но проблема не такая однозначная. Очевидно, что по количественным показателям Китай скоро будет первой экономической державой. Но это еще ни о чем не говорит. Какой будет эта страна в качественном отношении, в научном, в технологическом? Здесь, по-моему, Китаю предстоит пройти очень длинный путь. Другое дело, что Китай вкладывает огромные средства в сферу НИОКР. Но станет ли Китай центром притяжения умов, как в свое время США? Это тоже вопрос. Если посмотреть объективно, я бы не сказал, что американцы так уж отлично работают. Их успехи – за счет утечки умов из всего мира. Они приняли у себя самых лучших отовсюду, может быть, за исключением СССР, откуда силой пришлось не выпускать. Вот где источник их преуспевания. А как быть Китаю – это вопрос.

Возникает еще одна проблема. Запад, который стал инициатором либерализации, может стать жертвой либерализации. Потому что уже не выдерживает конкуренции с Китаем. Я обратил внимание на высказывание Тони Блэра, когда он, может, в шутку, а может, и всерьез, сказал: «Куда катится Великобритания? Начиная от игрушек, кончая электронными продуктами – все произведено Китаем. Куда мы пойдем, если это будет продолжаться?»

Я не исключаю возможности, что Запад скоро выработает новую стратегию отношений, и, может быть, эта стратегия будет касаться идеи либерализации. Как будет работать в связи с этим ВТО? Может быть, вновь появятся преграды протекционистского плана? Сегодня эта проблема остро не стоит, но со временем может возникнуть. И еще вопрос, каким будет в этом случае поведение китайского руководства? Сегодня оно демонстрирует мудрость, трезвое, спокойное отношение, а что произойдет через сто лет? Китайцы думают только масштабами столетия. Это мы смотрим на пять лет вперед, а у них столетние масштабы. И каким будет место Китая в будущем мировом разделении труда? Это тоже большой вопрос. С этим сегодня есть ясность, а что будет завтра?

Насчет расширения ШОС. В ШОС по сути дела сейчас заложен только фундамент и идет некоторая наладка. Аскар Жолчубекович меня может опровергнуть, но «малые братья» еще не почувствовали всех благ ни от ШОС, ни от СНГ и других объединений. Но мы ждем. Может, это наша вина? Наша бюрократия, наше правительство не всегда проявляют инициативу. Не всегда видят точки соприкосновения: и там, где есть проблемы, и там, где мы успешно можем сотрудничать. Этого действительно не хватает. Должна быть более тесная координация. Но поскольку мы не опытные, то иногда и подсказывать нам надо. Мы многое еще не знаем и не умеем. Китай, Россия сохранили весь свой арсенал, и кадровый, и государственный. А мы как дети еще.

Существует еще одна проблема, связанная с отсутствием в Центральной Азии интеграционных организаций. У Назарбаева много предложений на этот счет. Но все пока остается на словах. Хотя, если бы мы нашли взаимодействие по самому необходимому, по свободе передвижения, по пограничным и другим вопросам, ситуация была бы немного иной. Но даже этого нет. Мы все завидуем Европейскому Союзу, но там ведь по-деловому подходили к интеграции. На каждом этапе решали те вопросы, которые разрешимы, и потом уже шли шаг за шагом вперед. Это, по-моему, то, чего у нас нет, и этим надо заниматься.

Будем надеяться, что если ШОС будет действовать как структура, способствующая образованию многополярного мира с тем, чтобы не допустить ни монополии США, ни монополии Китая, чтобы было определенное равновесие. Сейчас в мире все согласны, кроме США, с тем, что не должно быть монополиста, не должно быть одного лидера, но должно быть равноправие. Вот ориентир, к которому мы должны двигаться.

Конечно, в связи с этим возникает много конкретных вопросов. На них останавливаться нет времени. Я специально сформулировал мысли так угловато, остро, прямо, чтобы вызвать вас всех к обмену мнениями.

 

Александр Князев

Когда-то Бжезинский написал о том, что Америка поступит крайне недальновидно, если допустит ситуацию, когда объединятся Китай, Россия и Иран. Таким образом, если учесть, что сегодня Китай и Россия входят в ШОС, а Иран является наблюдателем в этой организации, то следует признать, что американская внешняя политика оказалась недальновидной. Если проанализировать западную прессу особенно американскую, то по публикациям, связанным с ШОС, создается впечатление, что там присутствует какой-то страх перед ШОС, как в свое время перед Варшавским договором. Причем я не помню, чтобы кто-то из руководителей стран ШОС рассматривал эту организацию как военный союз. Тем не менее, там такой страх есть. Я думаю, это можно объяснить с точки зрения теории Фрейда как некий комплекс неполноценности. Поскольку, на мой взгляд, и об этом Вячеслав Владимирович прошел мыслью, история развивается циклически, и сегодня тот пик, который был предначертан США, этап могущества США, уже пройден. Это спорное мнение, но я его придерживаюсь. Я думаю, мы сейчас потихоньку двигаемся к пику другой величины. Наверное, это Китай, хотя на этот счет, конечно, тоже есть разные точки зрения. Не думаю, что все так гладко в развитии Китая.

Мне больше импонирует модель БРИК, объединяющая в одну группу стран Бразилию, Россию, Индию и Китай. Из четырех названных стран Россия и Китай являются членами ШОС, Индия – наблюдатель, ну а Бразилия очень далеко. То есть в рамках ШОС объединяются три будущих мировых центра силы и могущества. И стоит вопрос: как может быть структурирована эта организация, объединяющая большую часть Земли, огромные территории с огромным потенциалом развития? На мой взгляд, сейчас ШОС находится на перепутье: или быть жестко институциональной структурой с какими-то многонациональными институтами, имеющей уставные механизмы, принимающей обязывающие решения, как прообраз будущей азиатской ООН, или ОБСЕ. Или же строить ШОС как хорошо отработанный механизм согласования интересов. Я, например, склоняюсь ко второй схеме.

Господин Посол подчеркивал, что сила ШОС, в том что нет такого механизма голосования, когда большинством, как в Совете Безопасности, принимаются решения, нет механизма вето, когда несогласный не позволяет принимать решение, а есть механизм согласования – сложный, трудный, иногда вызывающий у участников неудовлетворение, но, тем не менее, работающий, позволяющий принимать решения, которые устраивают всех. В этом и сила этой организации, и, я думаю, определенный потенциал привлекательности ШОС.

Этот механизм хорошо действует в Центральной Азии. Участники ШОС разные. Россия и Китай – это одно, страны Центральной Азии, Казахстан – это другое, то есть участники разновесные. И короткая история ШОС показала, что механизм согласования интересов работает. Ведь и у России, и у Китая могут быть зоны конкуренции на центральноазиатском пространстве, но их интересы согласовываются каким-то образом. А с другой стороны, для Центральной Азии, думаю, ШОС представляется как один из участников некоего конкурса проектов, которые сегодня нам предлагаются. Это американский проект Большой Центральной Азии, где нет месту Китаю и России, зато есть место Афганистану как элементу среднеазиатского пространства. Есть проекты, основанные на этническом единстве, ряд других. Страны Центральной Азии находятся на перепутье, необходимо определить критерии, по каким они будут выбирать эти проекты. На мой взгляд, здесь существуют два подхода. В основе первого лежит приоритет сиюминутных интересов и ожидание каких-то льгот со стороны МВФ и т.д. Второй подход предполагает все-таки выбор стратегических интересов, определение на их основе характера взаимоотношений с соседями и основными силами будущего мира. В это случае, мне кажется, даже ребенок легко даст ответ, что страны Центральной Азии должны склоняться больше к ШОС.

И о расширении ШОС. Я являюсь горячим сторонником этой идеи, поскольку, чем больше будет в организации разных участников, крупных и малых, тем легче будет соблюдать баланс. Тот баланс, который спасет Китай от гегемонии. Гегемония же, как показывает история, всегда смертельна.

 

Аскар Салымбеков

Я бы не согласился с российскими политологами, которые говорят, что Кыргызстан находится в тупиковой ситуации. Нет, мы действительно находимся в очень выгодном геополитическом положении. Посмотрите, мощный Китай рядом, Казахстан стремится в пятьдесят наиболее развитых стран мира, Россия становится все более мощной державой, у Узбекистана огромный рынок, большие резервы имеет Таджикистан. Мы просто должны воспользоваться должным образом теми преимуществами, которые у нас имеются. Наша беда, и это беда внутренняя, что мы никак не можем прийти в себя и занять свою нишу между этими странами. В первую очередь мы должны разобраться со своими внутренними проблемами, но 15 лет, к сожалению, мы теряли и теряем время. Саммит ШОС, который в этом году пройдет в нашей стране, надеюсь, даст новый импульс и придаст новое качество нашему кыргызстанскому развитию.

Я, как рядовой гражданин нашей страны, часто встречаюсь, разговариваю с людьми из соседних стран. И наши президенты часто встречаются. Но получается как в лесу, когда шумят верхушки деревьев, а внизу тишина. Мы пересекаем границу, и видим, что препятствия для бизнесменов, которые провозят товары, какими были, такими они остаются: карантинные, пограничные, таможенные. А внутри страны гаишники, которые на каждом километре стоят и снимают свои чаевые. Вот что надо было бы перевести в практическую плоскость. Чтобы не только президенты договаривались, но и средние чины, чиновники, руководители ведомств, министерств проявляли активность.

В последние годы мы начали активно работать с казахстанскими бизнесменами. Ассоциация рынков, руководителем которой я являюсь, заключила с ними соглашение. С китайскими коллегами заключено трехстороннее соглашение. Вчера я вернулся из Душанбе, там мы подписали уже четырехстороннее соглашение. На очереди у нас Узбекистан.

Мы договорились о том, чтобы на территории каждой страны создать сеть торгово-логистических терминалов. Это означает создание системы продвижения товара от производителя к потребителю. Это уже практикуется в России, в Европе. Мы учимся и на своих ошибках, и приглашаем из Европы специалистов. Такое движение начали бизнесмены из стран ШОС. Ведь в основном у нас торговые контакты осуществляются стихийно: люди едут, заключают договоры, встречая тысячу препятствий. Мы на своем уровне работаем, чтобы снять эти проблемы.

Относительно ШОС хочу сказать, что надо, наверное, расширять организацию, но закрепить в уставных документах защиту интересов малых стран, таких как Кыргызстан. Ведь мы среди гигантов: Индия, Китай, Казахстан, скоро Узбекистан встанет на ноги. И есть тревога, не затеряется ли Кыргызстан в водовороте отношений между великими странами. Мне кажется, нам надо думать об этом, и в документах закрепить защитные механизмы.

 

Амангельди Муралиев:

Когда на заре реформ мы стали членами МВФ, МВФ нам диктовал, что делать, как делать, вводить валюту, не вводить, вступать в ВТО, не вступать. Кыргызстан был такой экспериментальной площадкой. На наших «старших братьев» влияние МВФ было слабое. И получается, что влияния МВФ на Китай, на наших соседей, членов ШОС, нет. Нет влияния МВФ на Казахстан, хотя в одно время оно было, но потом Казахстан рассчитался с Фондом полностью. На Узбекистан нет влияния МВФ, потому что там ведется своя авторитарная политика. Фактически получается, что один Кыргызстан остается в зоне влияния МВФ, а значит в зоне влияния США.

Ситуация предполагает, что Кыргызстану должна быть протянута рука, чтобы вывести его из-под влияния США. Но при этом нужно найти общее понимание того, как финансировать дальше реформы в Кыргызстане. У нас, вы знаете, постоянный бюджетный дефицит, хотя говорят, что доходы постоянно увеличиваются. У нас коррупция. Поэтому я считаю, что в рамках ШОС можно было бы осуществить проект помощи «младшим братьям» в проведении реформ без оглядки на МВФ. Таким образом, мы бы исключили влияние МВФ на Центральную Азию. Это было бы очень важно. Даже Пакистан практически списал нам кредиты. Россия также, реструктуризировала нам долг, но на очень тяжелых условиях. Россия, как «старший брат», я поддерживаю тему Ишенбая Абдразаковича, могла бы, честно говоря, смягчить эти обязательства вплоть до списания. А пока Китай – это самый активный наш помощник, грантами помогает.

Нам уже все ясно, 15 лет нам МВФ диктует. И если бы наше руководство правильно оценило ситуацию, то оно предприняло бы шаги для того, чтобы попросить лидеров стран-участниц ШОС помочь нам с реформами, но без диктата. Реформы успешно идут в Казахстане, там наработан свой опыт, опыт Китая в экономических реформах стал достоянием мирового сообщества. Мы можем выработать свою стратегию с учетом и при опоре на этот опыт. Пока же нам не всегда дают правильные рекомендации.

 

Аскар Бешимов:

Я хотел бы высказать свое личное мнение. Вячеслав Владимирович, мне кажется, с самого начала построил противоречивую конструкцию, после чего нашел поддержку Амангельди Мурсадыковича. Да, Россия выходит на первый план. А Кыргызстан ввиду своего политического веса изначально никогда не позиционировал себя в ряду региональных держав, влиятельных государств. Нам достался такой удел.

Происходящие у нас политические процессы, баталии, деятельность множества НПО, существование де-факто гражданского общества – может быть, это и есть та плата за демократию, ведь ничего бесплатного не бывает. И когда звучат призывы, что другие государства должны были бы нам помочь, то, конечно, это дают о себе знать иждивенческих настроения, основанные на ожидании гуманитарной помощи, которые у нас укоренились за 15 лет.

Я попробую построить свою концепцию, возможно, не менее противоречивую. Существует мировой порядок, в котором используются созданные после 1945 года инструменты управления миром. В политической сфере это ООН, финансовые вопросы находились у МВФ, Всемирного банка и таких специальных институтов, как ЕБРР, АБР, ИБР, Парижский клуб. Всемирная торговая организация поощряет государства двигаться в развитии торговых процессов. Существует НАТО как военно-политический блок. Все эти организации действуют, располагают финансовыми ресурсами. Но в течение некоторого периода времени, а именно тогда, когда налаживались интеграционные процессы в рамках СНГ, в мировой политике был перейден некий Рубикон. Было введено понятие системообразующих государств, усилия которых направлены на позиционирование своих имперских амбиций. Смещаются центры мировой политики, создаются различные конфигурации, в том числе достаточно абстрактные, включающие, например, Бразилию и Индию.

Вопрос в том, как себя позиционировать, с чем выходить в центры мировой политики таким государствам, как Кыргызстан, которые не претендуют на самостоятельную внешнюю политику? Что они получат взамен от мировых институтов? Развитие СНГ, ЕврАЗС достаточно красноречиво показало роль и место таких государств.

Под ШОС сейчас только создан фундамент, до конца не выработаны правила игры, в том числе и по перспективам расширения. Как будет решаться вопрос о расширении, покажет будущее совещание министров иностранных дел, консультации на уровне секретарей Советов безопасности, министров обороны и т.д.

ШОС, безусловно, является для нас достаточно перспективной организацией в части экономического сотрудничества. Аскар Мааткабылович сказал, что в Таджикистан в рамках ШОС идут кредиты. Но там же есть правительственные гарантии, которые мы себе позволить не можем в силу объективных причин, существующего внешнего долга, даже если отвлечься от программы ХИПИК. По-другому у нас не получится. И когда Вячеслав Владимирович говорил о крупных проектах, связанных с хорошим географическим расположением Кыргызстана, о железных дорогах, транспортных путях, о которых ведут переговоры Китай, Узбекистан, то ответ на его утверждения таков: почти 93% всей торговли между Китаем и Европой идет через морские порты. Несмотря на то, что это долго. И как эта железная дорога будет проходить через Россию, тоже неизвестно. Это может быть Великий шелковый путь, который, вы знаете, шел в обход России.

В принципе есть логичная концепция интеграционного процесса, когда первый шаг – это создание зоны свободной торговли, второй шаг – это таможенный союз, и третий – валютный союз. Но есть вопрос о механизмах выработки конкретных действий, а главное – о готовности политических элит на эти шаги. Есть позиции, которые высказывают Грузия, Украина, Молдова, Азербайджан, есть разные взгляды на интеграционные вопросы. Я полагаю, и это лично мое мнение, что, обсуждая такие вопросы, государства исходят из своих национальных интересов, которые могут идти вразрез с интересами других, в том числе системообразующих государств.

Это моя конструкция, она тоже достаточно противоречивая. Спасибо.

 

Умарзак Узбеков:

Тема нашего круглого стола – ШОС. Мы должны понять одно, что ШОС – это, прежде всего, приграничные с Китаем государства. Первый посыл был в том, чтобы обеспечить меры безопасности стран, имеющих общие границы. В основе были задачи территориальной безопасности, которые успешно решаются. Вторая составляющая – экономическая. Казахстан, например, тесно сотрудничает с Китаем, можно упомянуть строительство гидроэлектростанции по кредиту ШОС и другие проекты. То есть ШОС, я думаю, состоялся. Думаю, для Кыргызстана экономический аспект тоже важен. Именно с Китаем идет огромный торговый оборот, несколько миллиардов долларов, хотя таможня показывает одну десятую часть. Идет реэкспорт товаров через Казахстан, Узбекистан. Поэтому есть определенные выгоды.

Но самое главное, что ШОС состоялся как большая политическая организация. Это имеет огромное значение, и сегодня весь мир это признает.

Что касается развития Казахстана, то буквально на днях наш парламент предложил большие политические реформы, согласно которым вместо президентской формы правления теперь будет президентско-парламентская. Существенная часть властных полномочий передается парламенту. Избираться он будет по пропорциональной системе, политические партии, которые прошли в парламент, будут финансироваться из бюджета, будут участвовать в формировании правительства, и многие другие вопросы передаются парламенту. То есть речь идет о большой программе демократизации.

Было время, когда ответственность надо было брать на себя, это то, чего сегодня не хватает в некоторых странах. За то, что происходит в стране, прежде всего в экономике, отвечает, в первую очередь, исполнительная власть, ей надо давать время, а потом уже спрашивать. Законодательная власть за это не отвечает, и по большому счету с депутатов вы завтра не спросите. Потому что они сменятся. А президенты, правительства должны отвечать. И наш Президент сказал, что было время, когда он полностью брал все это на себя. Сейчас Казахстан может себе позволить идти по другому пути. Мы постараемся более конкретно походить к реформам. Так что взрыва у нас не будет. Тем более, что у нас была создана комиссия, в которой участвовали многие политические партии, они работали над предложениями по дальнейшей демократизации общества, и многие из этих предложений были приняты.

 

Леонид Скляров

Я 20 лет проработал в Институте востоковедения и хорошо знаком с проблемами Востока.

Шанхайская организация сотрудничества создана не из-за того, что кто-то сел за стол и сказал: «Давайте мы создадим организацию». Ее создание было вызвано вполне определенными причинами исторического характера. Тут сравнивали ШОС и ЕС. Эти две организации весьма схожи друг с другом, что обусловлено одними и теми же причинами. ЕС создан был с тем, чтобы найти свое место в поляризованном мире. Советский Союз представлялся Западу как очень большая опасность, учитывая его военный, ядерный потенциал и т.д. Поэтому они решили объединиться против врага. Понадобились годы, чтобы единая Европа пришла в свое сегодняшнее состояние, с едиными правилами, своими многонациональными органами и т.д. Времени понадобилось очень много, почти 50 лет.

После развала СССР возник единый центр силы. В Европе не хотят, чтобы бывшие страны СССР восстановили свои позиции в мире и стали конкурентами Европе. Поэтому и возникла идея ШОС, интегрированной организации, которая могла бы противодействовать неблагоприятным факторам, вызванным конкуренцией со стороны США и Европы. Маленький нюанс: если раньше создались ассоциации против врага, то теперь ШОС возникла как организация, нацеленная на то, чтобы страны – ее члены нашли свое место под солнцем и выступали с точки зрения интересов экономической конкуренции, поскольку сейчас уже о военном противостоянии, о гегемонии речи не идет.

Здесь много слов прозвучало о том что ШОС с одной стороны состоялся, а с другой стороны от этой организации страны Центральной Азии не почувствовали немедленной отдачи. Должен разочаровать присутствующих, такой немедленной отдачи не будет. Потому что если мы возьмем Европу, то там объединились страны с примерно одинаковым уровнем развития. Это были страны, которым потребовалось много лет для того, чтобы достичь этого уровня. Это страны с единой экономической структурой, со схожей культурой. Им было проще. В ШОС же входят совершенно разные государства. Это и такие мощные государства, как Китай и Россия, и менее развитые государства Центральной Азии. Между ними имеются противоречия. Как говорилось здесь, стоит только пересечь границу, как сразу это чувствуется.

Поэтому создать из ШОС такую организацию, как ЕС, будет намного сложнее, и это займет, я не скажу 50 лет, но, по крайней мере, несколько десятилетий, и немедленной отдачи не будет.

Еще одно. Мало хотеть, чтобы реализовалась нарисованная Вячеславом Владимировичем прекрасная картина того, как ШОС поможет соединиться. Думаю, не так все просто. История развивается в соответствии с объективной реальностью. История развивается путем проб и ошибок. Та же самая Киргизия тоже сначала сделала много ошибок. Сначала повернула в сторону Запада, считая, что вот теперь на нее посыплются блага. 15 лет прошло. Не получилось, оказалось, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И естественно, Киргизия поворачивается в другую сторону, она смотрит теперь на соседей. Также и другие страны делают. Путем проб и ошибок ищут свой единственный и верный путь.

Насчет расширения. Не секрет, что этого сегодня делать нельзя. Потому что в ШОС и так есть много проблем, много сложностей. Если мы сейчас привлечем в ШОС другие страны, тот же самый Иран, у которого проблем намного больше, это моментально вызовет соответствующую реакцию на Западе. Поэтому Россия выступает за то, чтобы подождать, чтобы наладить отношения со странами, которые уже состоят в ШОС, найти взаимные интересы, найти пути удовлетворения этих интересов.

Хочу затронуть проблему, которую здесь упомянули. Это проблема долга Кыргызстана перед Россией. Естественно, если бы один Кыргызстан должен был России, она бы моментально этот долг списала. Но, к сожалению, у России должников много. Естественно, если мы сделаем поблажку Кыргызстану, другие скажут: а почему не нам? Это раз. Во-вторых, времена Советского Союза прошли, и мы сейчас живем в другом времени, в эпоху рыночной экономики. Сейчас действуют рыночные механизмы. Да, мы реструктуризировали долг, но списать долг вообще мы не можем. Даже между детьми и родителями, когда они живут разными семьями, возникают те же проблемы. Я утрирую, конечно, но эти сложные вопросы отношений государств тоже надо учитывать.

Россия прекрасно понимает, что Китай может выйти на первое место по торговому обороту. Но это еще не критерий. Потому что в одиночку Китай стать центром притяжения не сможет, для этого нужно объединение. Россия это понимает. Поэтому возник ШОС.

Для того чтобы голодного человека накормить, надо ему дать не рыбу, а удочку. Россия предлагает Кыргызстану несколько крупных проектов, тот же Камбар-Ата, и еще, и еще. Но они не проходят, потому что есть сложности внутри самого Кыргызстана. Законодательство, например. По Камбар-Ате не принято соответствующее постановление. Дело во внутренней нестабильности, о чем вы знаете. Какой инвестор придет в Кыргызстан, если завтра может смениться правительство, и завтра придет неизвестно кто? Это проблема.

Здесь прозвучало: Россия, Китай, Казахстан свои реформы провели, помогите и нам провести реформы. Но ведь кроме вас эти реформы никто не проведет. Сама страна должна провести реформы исходя из своих внутренних основ, учитывая которые, можно будет с ней сотрудничать. Если нет реформ, все стоит, экономика не развивается, как следует, то это создает проблемы.

ШОС – это очень солидная, мощная организация, имеющая очень большую перспективу. Но для того, чтобы ШОС стала такой же мощной структурой, как ЕС, нужны взаимные усилия стран и достаточно много времени.

 

Амангельди Муралиев:

Мне кажется, Вы слишком примитивно понимаете понятие «помощь». Речь не идет о том, чтобы давать, или списывать. Речь идет о том, что если Россия хочет укрепиться в будущем мире, то без Центральной Азии вряд ли у нее что-то получится. Поэтому речь идет о других современных подходах, имеющих отношение к геополитике. А такие подходы существуют. Речь идет о новаторских методах. Кыргызский народ может работать, в этом проблем нет. Я изучал проблемы развития нашей экономики, и, я думаю, мы можем работать. Но нужно договориться о некоторых ключевых понятиях. Хочет ли Россия быть большим мощным государством или не хочет? Наверное, хочет. Не зря Китай сотрудничает с Россией. Это два государства, которые имеют хорошую инерцию. И нам нужны проекты сотрудничества с Россией. Не в плане: дайте нам что-то или спишите долги. Но под определенные проекты можно было бы кое-что и списать, честно говоря. Потому что эти проекты могут дать отдачу в будущее. Я прямо скажу: за аренду той же Кантской военной базы, которая фактически является российской базой, по сравнению с американцами платят-то меньше. Если надо дальше здесь закрепляться, каким-то образом вытеснять американцев, то нужно соответствующую политику проводить.

Мы благодарны России за то, что она помогает в миграционных вопросах. Многое в этой сфере упрощено, можно было бы еще упростить, и в этом отношении как-то выделить Кыргызстан. Ведь есть какие-то моменты, которые нас связывают, в том числе исторические.

А с другой стороны, есть вопросы, которые можно ставить о нашем законодательстве, о нашей коррупции.

Но я думаю, есть проекты, которые способны преодолеть риски, очень хорошие проекты, сильные. Такие проекты, которые в свое время были осуществлены в Венесуэле, например. Но, тем не менее, многие ведущие корпорации остаются от них в стороне. Поэтому надо привлечь внимание к нам российских, китайских корпораций. В России, правда, есть проблемы с корпоративной культурой. Там корпорации родились на базе олигархического подхода, а они должны в интересах государства работать. На все эти вопросы надо по-новому посмотреть. Иногда списать долги – это значит иметь будущие выгоды. Сегодня Россия и так имеет выгоду. Возьмите торговый баланс. Мы говорим, что товарооборот растет. Но не растет же экспорт Кыргызстана в Россию. В основном рост товарооборота идет за счет импорта. Это говорит о том, что Россия играет огромную роль в экономике Кыргызстана, но наши деньги идут в Россию в большем объеме.

Влияние России на Центральную Азию не должно основываться на примитивных представлениях, нужны современные подходы.

 

Вячеслав Игрунов:

Хотел бы отметить сокрушительную оценку Аскара Жолчубековича. Однако все, что было здесь сказано в отношении несостоятельности концепции, конечно же, не говорит о внутренней противоречивости подхода. Реальное поведение России, конечно, отличается от того, что я предлагаю. К сожалению, я вынужден на 100% согласиться с критикой в отношении России. Но, прежде всего, речь идет не о том, что у России нет продуманной концепции, как сказал коллега Абдразаков. Дело в том, что Россия, похоже, выработала свою концепцию, в соответствии с которой СНГ – это обременение для России. Россия не хочет развивать СНГ, а предпочитает действовать на двусторонней основе, и воспринимает соседей как источник максимальной выгоды. Мы знаем, что Россия не смогла договориться с Казахстаном, главным мотором интеграционной политики на постсоветском пространстве. Россия создает себе проблемы там, где раньше были друзья, и сегодня у нее нет ни одного интеграционного проекта для стран СНГ. Россия ничего не сделала, чтобы Великий шелковый путь прошел по ее территории, и выступает невольным пособником США.

Соединенным Штатам не нужен сильный Китай, США нужно построить стену где-то на границе Кыргызстана, Узбекистана, Казахстана, и тянуть все ресурсы через Каспийское море на запад. Китай предлагает России развивать железные дороги, но Россия с непонятным упорством отказывается от китайских предложений. Сегодня товарный поток через Россию относительно невелик. И не потому, что железнодорожное сообщение экономически невыгодно, а потому что Россия пытается извлекать сверхприбыли, пользуясь положением монополиста. Если мой проект не имеет шансов на осуществление из-за России, – он будет все равно реализован. Помимо России. Китай все равно будет строить свою ось от Шанхая до Урумчи, по внутренним мотивам. Китай все равно будет выходить в Центральную Азию, в Россию. И если Россия окажется неэффективным партнером, Китай будет выходить в Европу через Иран, Турцию, Азербайджан, Грузию и т.д. И если Европа вовремя поймет свои выгоды, Россия рискует остаться у разбитого корыта.

Россия должна отказаться от концепции национального государства, должна выходить на проекты интеграции постсоветского пространства. Сегодня Россия пытается навязать свою политику малым государствам, но эти попытки почти повсеместно терпят крах. Россия пытается достигать своих целей, не делясь даже частью сверхприбылей. Но она должна понять, что выбивать недоимки часто гораздо убыточнее, чем простить долги. А сегодня мы можем, не списывая долга, перевести эти деньги во внутренние инвестиции. Россия должна понимать, что ей нужны сильные союзники. Россия не должна отшатываться от своих соседей, потому что политика на постсоветском пространстве сопряжена со множеством трудностей. Если мы будем постоянно останавливаться на трудностях, у нас никаких проектов не будет. Европа начала объединяться, когда трудностей было очень много. И Европа объединялась не против Советского Союза – это функция НАТО. Европа объединялась против диктата США, и у Европы трудностей было больше чем у нас. 50 лет она шла к объединению. Так почему Россия не может думать на 50 лет вперед? Разве история российской империи коротка? Россия должна выстроить некую утопию, некий глобальный проект и преодолеть все трудности для достижения великих целей. Глаза боятся, а руки делают.

 

Круглый стол вел и материал подготовил
Сергей Фуфаев