 |
 |
 | ||||||||||
|
Кризис российско-белорусского союза и внутриполитические проблемы России
- Вы говорили, что создание единого государства при сохранении нынешних режимов в Москве и Минске абсолютно невозможно. Игрунов: Да, говорил. - Т.е. о едином государстве можно забыть? - Нет. Нельзя забыть. Прежде всего, та антилукашенковская кампания, которая сейчас развернута, ведь неспонтанна. Я думаю, что те, кто поставил определенные условия для продажи нефти Белоруссии и продажи газа по нынешним ценам, они ведь не могли не понимать, какой удар это наносит по режиму Лукашенко. И конечно же, они прекрасно понимали, как будет действовать Лукашенко. У меня нет сомнений, что те люди, которые начали проводить эту политику, понимают, что подобного рода события должны привести к переменам в самой Белоруссии. - Каких перемен они ждут? Чего они добиваются? - Прежде всего, ухода Лукашенко. - И кого на это место? -Вот видите, как Вы болезненно ставите вопрос. Вот на этот вопрос я ответить Вам не могу. Почему? Потому что Лукашенко создал сегодня такой режим, который предотвращал какую бы то ни было вертикальную мобильность взвешенных людей, которые могли бы самостоятельно руководить страной, участвовать в политике и так далее. Он их воспринимал как потенциальных оппонентов. Он расчищал эту площадку и в его окружении трудно сегодня найти людей, которые могли бы заменить его. Более того, когда возникали намеки на подобного рода шаги, люди сильно страдали от подозрений, которые появлялись у Александра Григорьевича. Поэтому те люди, которые имеют свою позицию и активно действуют, сейчас все ушли в ту сторону, где сейчас «Объединенная гражданская партия», «Объединенный народный фронт», т.е. более или менее радикально националистически настроенные, поэтому сегодня падение режима Лукашенко может привести к гораздо более националистической элите, чем сегодня, и вот тогда-то точка на российско-белорусском государстве будет поставлена. В этом смысле проблема весьма сложная, но на самом деле, как мне кажется, переход власти от одной группы людей к другой легче всего осуществляется в рамках одной и той же элиты. Кто знает, не возникнет ли новая политическая фигура на белорусском поле, которое будет в принципе следовать общей идее создания общего государства. Тем более, что экономические потребности Белоруссии очень сильно ориентированы на Россию. Сегодня нереформированная белорусская экономика действительно очень нуждается в относительно дешевых энергоносителях из России. Белоруссия действительно нуждается в российском рынке, в этом смысле новый лидер Белоруссии может пойти по пути наименьшего сопротивления и сохранить ориентацию на создание общего государства, а успех уже этой линии не будет зависеть от России. До сих пор Россия действовала неуклюже и грубо. Именно Россия создала так много предпосылок для того, чтобы такой союз не состоялся. Именно Россия загоняла Лукашенко в угол, из которого он должен был огрызаться и оказывать жесткое сопротивление намерениям России. Поэтому здесь слишком много вопросов, слишком много вероятностей. Но исключить возможность развития нашего общего государства абсолютно – нельзя. - Вопрос с Российско-Белорусским государством отсылает нас к проблеме, а что за государство мы имеем. Согласитесь ли Вы с идеей, что у нас фактически государственная политика подменена корпоративной? - Абсолютно согласен, но только не надо думать, что государство преследует интересы корпорации. Очень многие говорят, что государство преследует интересы Лукойла, Газпрома или еще кого-то. Напротив, эти корпорации поставлены на службу государству. Но само государство преследует интересы определенной корпорации, вызревшей в рамках политической элиты. И вот они мыслят не государственным образом, а корпоративным образом. Более того, здесь и более опасная вещь. Дело в том, что Россия как империя находится в страшно подвешенном состоянии, постольку поскольку разрушено имперское сознание, оно заменяется узконационалистическим сознанием. Нельзя инкорпорировать Белоруссию в Россию, а политика проводится таким образом, чтобы подмять, приватизировать Белоруссию. В то время как задача в другом - создать общее государство. Это не одно и то же. На протяжении всех этих лет Россия либо (на первоначальной стадии) не хотела иметь это государство, либо поглотить Белоруссию. Вспомните разговоры о том, чтобы шесть областей включить в состав России – это оскорбительно, унизительно и абсолютно неприемлемо для белорусской элиты, которая не видит для себя в российском государстве возможности для полноценной вертикальной мобильности и участия в общегосударственной жизни. Она превращается в провинциальную элиту. Затулин говорит, что если Белоруссия хочет получать газ по ценам Смоленской области, то пусть и становится Смоленской областью. Т.е. здесь ни малейшего просвета в смысле государственного мышления. Мы готовы инкорпорировать Белоруссию, но не создавать с ней общего государства. Вот какая проблема. Имея такое видение, нельзя расширять империю. Империя строится в интересах всех народов, которые в нее входят. У нас же происходит наоборот сильная этническая национализация власти, которая может привести к распаду даже той России, которая есть сейчас, к отпадению целого ряда народов и территорий от нынешнего государства. - Опросы показывают, что не только большинство белорусов, но и россиян поддерживают Лукашенко и считают, что во всем виновата Москва. Не кажется ли Вам, что Кремль недооценил популярности Лукашенко? - Кажется. Те, кто делает нашу внешнюю политику, многое неверно оценивают, и это касается не только Белоруссии и нашего совместного государства. - Не создает ли данный конфликт проблем внутри самой России? И это уже второй подобный случай. Первым была позиция Москвы по отношению к непризнанным республикам. - Что касается непризнанных республик, то дальше, чем пошла Москва, сегодня она пойти не может, если она не хочет быть выброшенной из пула ведущих государств. Здесь я понимаю объективность наших властей. Может быть, даже они здесь зашли несколько дальше, чем могли бы. И, конечно, это не совпадает с ожиданиями населения. Более того, положение власти таково, что она даже не может адекватно объяснить, почему она остановилась там, где остановилась. Поэтому проблема существует, но это объективная проблема, в отличие от проблемы с единым государством. Здесь все серьезней. Ведь отношения между нашими странами не ограничены международными обязательствами. Однако мы решили, как всегда, действовать нахрапом, как и на Украине. И я думаю, что мы сейчас столкнулись с гораздо большей проблемой, чем после поражения на Украине на президентских выборах. Но беда в том, что у нас отсутствует реальное народное представительство, у нас отсутствуют каналы обратной связи. Отсутствующая многопартийная система заменена бутафорией, которая, естественно, пришла к ситуации «чего изволите?» На самом деле, нынешняя исполнительная власть заинтересована в противовесе в виде законодательной власти. Однако ей удобнее работать тогда, когда в парламенте заседают со всем согласные. Результатом являются нарастающие ошибки как во внутренней, так и во внешней политике. - Ко внутриполитическим проблемам. Сейчас за «газовиками» потянулись молочники. Исполнитель молочного союза России Лабинов считает, что надо ввести таможенные пошлины на молочные продукты из Белоруссии, потому что мы живем в разных экономических системах. У них социализм, у нас рынок. Но при этом он не задается вопросом, почему Россия, пухнущая от нефтедолларов, не датирует свое сельское хозяйство, как Белоруссия и большинство западных стран. - Дело в том, что мы так сильно хотели в ВТО, что мы не можем датировать сельское хозяйство. Западные страны датируют свое сельское хозяйство не прямо, а косвенно. Но одно дело, свое сельское хозяйство, а другое – сельское хозяйство других. У западных стран существуют двойные стандарты. Но главная беда не в нашем сельском хозяйстве, которое надо датировать. На самом деле, это стремление жить в тепличных условиях, это нежелание конкурировать на равных. Ситуация с молочниками отражает и ситуацию во всех других отраслях экономики. Посмотрите на наш автопром, который хочет защититься для того, чтобы продолжать выпускать, в общем-то, плохие автомобили. Поэтому к этим требованиям надо относиться осторожно. Но самое главное, почему мы не датируем сельское хозяйство. Нам не надо его датировать. Нам достаточно вложить серьезные средства в развитие дорожной сети, потому что пока наш молочник вывезет по весенней распутице свое молоко и довезет его до молзавода, оно скисает, и он его уже сдать не может, и у него прямые убытки. Вложения в инфраструктуру не запрещены ВТО. Мы можем повышать квалификацию наших работников, вкладывая ресурсы в образование, в том числе и профессионального. Ведь наше сельское хозяйство в высшей степени непрофессионально. Но этот непрофессионализм касается и других сфер. Мы потеряли заказ на строительство атомной станции в Китае только потому, что у нас нет квалифицированных рабочих. Мы уничтожили систему профессионального образования. Мы жмем эти деньги, не пуская их на развитие страны. При этом мы выкачиваем все больше нефти, допуская, чтобы деньги от нее либо девальвировались, либо шли на развитие чужой экономики. Это абсурдное отношение к нашей экономике. Так вот, вместо того, чтобы неоправданно перекрывать рынок для белорусских, украинских, даже балтийских сельхозтоваров, мы должны были бы вложить деньги в повышение качества нашего сельскохозяйственного производства, в улучшение инфраструктуры, в поддержку нашего хозяйства в целом. Мы этого не делаем. В значительной степени, наши проблемы происходят из-за неэффективности власти, которая просто заметней во внешней политике, но столь же болезненная и неэффективна она и во внутренней политики. - Повышение цен для Белоруссии оправдывают тем, что цены растут и внутри России. Нормально ли это, учитывая, что Россия – нефтедобывающая страна? - Вы знаете, от нас этого требует мировое сообщество. Я думаю, что это вполне возможно, если эти действия компенсируются доходами населения. Почему бы не повысить цены для всех, а сверхдоходы, которые получают нефтяные и газовые компании, не пустить на социальные расходы для населения. Но этого не делается. Наоборот, говорят, что мы боимся инфляции, мы не выдадим этих денег. Тогда надо поставить вопрос так: нам нужно сократить производство газа и нефти, тогда мы не будем закачивать деньги в стабфонд и еще неизвестно куда и сохраним наши ресурсы для наших детей. Но те доходы, которые есть, тратить на перевод нашей экономики в гораздо более высокотехнологичное русло. По теме см. также: Нефтяной спор Москвы и Минска: есть ли еще перспективы у российско-белорусского союзного государства?. Вячеслав Игрунов на радио "Свобода". 8 января 2007 г. Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!
|
|||||||||||
 |
 |
