Вячеслав Игрунов для "Независимой газеты". Отправлено 19.05.94.

<Первой моей реакцией на публикацию интервью Затулина… было желание немедленно написать отповедь...>

Первой моей реакцией на публикацию интервью Затулина в НГ 5.05.94 было желание немедленно написать отповедь и поставить в Думе вопрос об отстранении К.Ф. от должности председателя Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками. Но тут подоспел звонок из Сочи с обещанием дать опровержение, время затянулось и... И, кажется, я вынужден теперь оспорить точку зрения не Затулина, а его интервьюера.

Нет, дело не в том, что я изменил свое отношение к взглядам Константина Федоровича - я считал и считаю сейчас их губительными и наносящими огромный ущерб России. И дело не в том, что я усомнился в достоверности интервью - в частных беседах "известный политик" произносил именно те слова, которые прозвучали со страниц НГ, даже те, которые не подтверждены магнитофонной записью. Дело в том, что в статье И.Ротаря "Российский неоимпериализм" я обнаружил удручающие штампы и огорчительную поверхностность, рожденные, быть может, полемическим азартом и простительные для публициста, но горькие в текстах такого вдумчивого исследователя и этнополитолога, каким является Игорь Ротарь.

Прежде всего я хотел бы коснуться некоторых обобщений. Чрезвычайно поспешно идентифицировать откровения г-на Затулина с "позицией официальной Москвы" и даже партии ПРЕС. Затулин не выражает позиции даже Государственной Думы, что видно из голосований по его предложениям. Тот факт, что он является председателем комитета отражает, к сожалению, не ориентацию Думы в делах Содружества, а всего-навсего формальное распределение должностей в парламенте, которое было согласовано пакетом. Разительное расхождение между авторитетом Затулина и тем статусом, который он приобрел, лишний раз подчеркивает порочность в наших условиях метода безличностного распределения мест для умиротворения сильных экстремистских крыльев в парламенте.

"Высокопоставленный собеседник" Игоря Ротаря получил свой пост потому, что при распределении мест должность председателя Комитета по делам СНГ досталась ПРЕС, а не потому, что его программа наиболее адекватно отражала настроения в Думе. В свою очередь г-н Шахрай предложил этот пост Константину Федоровичу не потому, что этот последний пользуется высоким авторитетом в фракции или отражает точку зрения ее лидера, а потому, что надо было достойно рассчитаться по предвыборным обязательствам. И уверяю Вас, г-н Ротарь, что и фракция, и Сергей Шахрай не испытывают восторга по этому поводу.

Конечно, сам факт присутствия Затулина на столь важном месте свидетельствует об уровне ответственности Думы и тех или иных лидеров и  политических фракций,  однако  это  нечто  иное,  чем сознательная позиция по поводу сотрудничества в рамках Содружества (или имперской политики, если угодно).

Но какой бы ни была позиция Думы, сегодня она играет незначительную роль в реальной внешней политике государства. Важнее здесь, например, позиция МИДа. И здесь автор статьи "Российский неоимпериализм" ссылается на высказывания Вадима Кузнецова о "складывающихся конструктивных отношениях" с Затулиным. Но, во-первых, нельзя не заметить, что опубликованное в НГ интервью было воспринято, как сенсация. Это свидетельствует лишь о том, что в своих официальных высказываниях г-н Затулин ведет себя гораздо более сдержанно и, в общем, гораздо более разумно. Будучи не столько даже оппонентом г-на Затулина, сколько его противником, я вынужден часто солидаризоваться с его позицией не потому, что сам являюсь империалистом, а потому, что Затулин умеет учитывать в своих речах мнение других членов Комитета, атмосферу встреч и настрой собеседника. И все это делается весьма талантливо, так что многие из тех, кто испытал шок от затулинских откровений, некогда был восхищен его речами. Ничто так не естественно для людей, как способность легко обманываться. Поэтому удачную "дипломатию" Затулина нельзя идентифицировать с позицией МИДа или даже г-на Кузнецова.

Но оставим в стороне виновника скандала, ибо он для И.Ротаря только повод: в статье есть и содержательный анализ российской политики, и обвинения здесь более основательны и более серьезны.

Не только автор статьи, но и огромное количество политологов и журналистов накачивают сейчас миф о новом российском империализме. И не то, чтоб для него не было оснований: политику делают советские люди с советской ментальностью, отравленной вдобавок индуцированным национализмом. И еще долго будет сохраняться эта тенденция из Москвы решать, как лучше "обустроить" Россию или новое зарубежье (и этому придется вырабатывать институциональные и идеологические противовесы), потому что ничто так не консервативно как культура и психология человека. Но основание ли это для того, чтобы любое интеграционистское движение объявлять имперским?

Культурные пространства и экономические сообщества, как и другие самоорганизующиеся системы, имеют механизмы гомеостаза самовосстановления. И эти механизмы мощно действуют в истории. В середине первого тысячелетия персы создали мировую империю, просуществовавшую три столетия. И этого хватило, чтобы два тысячелетия после этого объединенное персами пространство раз за разом реинтегрировалось в приблизительно тех же пределах. Столь же характерные интеграционные черты проглядывают и в истории Европы со времен Римской империи. Да и Россия унаследовала огромный интеграционный потенциал монгольской империи. Однако не всякая интеграция или реинтеграция протекает в форме империи (не будем в столь кратком материале обсуждать само имперское наследие). Например, интеграция современной Европы носит совершенно неимперский характер. Творцы же антироссийской риторики объединение денежных систем России и Белоруссии относят к свидетельству неоимперской политики, хотя очевидно, что здесь инициатива исходит отнюдь не из имперского центра. Впрочем, это не означает, что мы гарантированы от реставрации вассальных отношений, однако такая возможность не вытекает напрямую из готовности России идти навстречу Белоруссии, Армении или Таджикистана. Для того, чтобы избежать реставрации империи, надо показывать, что в интеграционных механизмах неоправдано и предлагать альтернативы, а не бороться с самой интеграцией, как потенциальной возможностью грехопадения. Кстати, в империях часто живется не хуже, чем в свободно воюющих государствах. Именно поэтому сегодня многие русские И НЕРУССКИЕ больше не боятся империи. Поэтому пользоваться словом "империя" как ярлыком сегодня малоэффективно, если, конечно, не стремиться создать антироссийскую коалицию за пределами интегрирующегося пространства.

Однако критики неоимпериализма, как правило, не выходят за пределы ярлыка, Это видно и в употреблении таких терминов, как "бывшая метрополия". Можно ли так говорить о России? Если и была в СССР метрополия, то это отнюдь не Россия, а, скорее, Москва в пределах МКАД, и житель Украины пользовался в метрополии не меньшими правами, чем житель Саратова или Нижнего Тагила. Вообще, СССР был очень сложно организованным организмом, в котором граждане делились на множество сортов в соответствии с целым набором критериев, поэтому стремление превратить скопом русских в "имперскую нацию", Россию в метрополию, а четырнадцать других республик в колонию – не более, чем идеологический штамп. Увы, годный только для разрушения.

Итак, я настаиваю, что в стремлении к реинтеграции присутствуют отнюдь не только мотивы вернуть имперское величие, но и естественные мотивы обеспечения экономического процветания, соблюдения прав человека, культурной самореализация и т.д. и т.п. Это стремление идет отнюдь не только из России и не только от русских. Не являясь навязанным извне и будучи добровольным, это стремление конструирует новый интегрированный мир, который неизбежно некоторое время будет сохранять черты старого централизованного государства с его имперской ментальноетыо, но не будет покрываться ими. Но альтернативой этой "запятнанной" тенью прошлого интеграции будет только распад и деградация, которые можно смягчить в отдельных случаях, но нельзя преодолеть. Децивилизация, которая уже набрала невиданный темп на просторах Советского Союза, является единственной реальной альтернативой интеграции. Но разве те, кто стремился к разрушению СССР, делал это не из стремления обеспечить права человека? достойное вхождение в мировую цивилизацию? (Я не говорю о тех, кто использовал антисоветизм как инструмент борьбы с Россией -любой, тоталитарной или демократической).

Но если эти стремления искренни, то как же можно обвинять Россию в ее заинтересованности правами русскоязычного населения в новом зарубежье? Это ее долг, который вписывается в обязательства всех цивилизованных народов обеспечивать соблюдение прав человека независимо от расы, религии или национальности. Почему забота о правах эстонцев (выраженная в предоставлении независимости Эстонии) должна противоречить заботе о правах русских (выраженная в стремлении обрести гражданство у себя на родине)? И почему априорно ужасным кажется применение экономических рычагов? Разве не применялись экономические санкции к СССР, нарушавшему права человека? Или к Сербии? или ЮАР? и либералы, которые едва ли не впадают в кому при упоминании о российских экономических санкциях, поддерживали и поддерживают санкции другого рода. Отчего такая двойная мораль? Кроме прочего, экономические рычаги могут быть не только негативными, но и позитивными. И то, и другое - обычная практика демократических государств. Поэтому легковесно отвергать тот или иной инструмент, не рассматривая КОНКРЕТНЫХ форм его применения. В противном случае мы будем иметь дело не с политикой, а истерикой.

Вызывет ужас возможность сохранения военных баз в Таджикистане, Грузии или Молдове. Но как быть в том случае, если нет иного пути обеспечения стабильности и безопасности? Я не говорю о насильственном навязывании своих баз, но разве в Таджикистане, о котором пишет И.Ротарь, военное вмешательство имеет более насильственный характер, чем в Сомали? Боснии? Корее? и т.д. и т.п.

Что же касается того, что говорят те или иные политики, то они пользуются застарелыми клише, вполне соответствующими их троглодитской ментальности. Увы, других политиков и иного народа у нас нет, мы должны уходить из Египта такими, как мы есть, чтобы лишь сорок лет спустя - если повезет - ступить на землю Иерихона. и если мы хотим, чтобы наш Иерихон не был повторением нашего Египта, то мы не должны отказываться от пути через пустыни, но упорно идя к цели, должны ежедневно бросать в огонь наших тельцов.

Заместитель председателя Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками Государственной Думы В. Игрунов