Сейчас на сайте

Закрытие конференции «Переосмысляя современность»

САДОВНИЧИЙ В.А.

Добрый день, уважаемые участники конференции! Хотя, сегодня он не добрый. Сегодня в России объявлен день траура по погибшим в результате террористического акта. Но жизнь продолжается, и наша конференция будет идти в обычном формате. Я рад приветствовать всех гостей, всех участников в Московском университете.

Полностью текст выступления см. здесь

Я знаю, что были два напряженных дня работы, и вам удалось многое обсудить, немножко почувствовать Россию. Конечно, все мы переживаем по поводу того, что произошло, по поводу трагедии на мюзикле «Норд-Ост». Это действительно трагедия не только для России, но и для всего цивилизованного мира. И, именно поэтому мы немного ограничили некоторые аспекты программы, в частности, программы вашего сегодняшнего пребывания, поскольку сегодня в России президентом объявлен день национального траура.

На этом я заканчиваю представление Московского университета, приветствую вас и передаю слово Вячеславу Владимировичу для ведения нашего собрания.

ИГРУНОВ В.В.

Спасибо большое. Наша конференция подходит к концу. Мне кажется, что заседания конференции были достаточно успешными, и это вызывает ощущение некоторого подъема. Я думаю, что сейчас мы будем работать следующим образом. Четыре докладчика: Питер Вагнер, Аксель Хадениус, Роберт Аксельрод и Виктор Сергеев подведут итоги “круглых столов”, которые они курировали. А после этого мы подведем итог работы всей конференции и обсудим возможные планы и соображения, которые, наверное, коллеги сумели выработать за вчерашний, может быть, сегодняшний день. После этого нас ждет обед и завершение нашей работы.

Поэтому я сейчас попрошу Питера Вагнера выступить со своим сообщением.

ВАГНЕР П.

Большое спасибо. Я хочу сказать еще раз, что для меня большая честь здесь выступать. Я коротко резюмирую то обсуждение, которое у нас было в первое утро нашей конференции, когда мы решали вопрос, переживаем ли мы сейчас поворотные пункты истории человечества и развития нового мирового порядка.

Во-первых, уместно сказать, что мы пришли к согласию в отношении того наблюдения, что сейчас мы переживаем своего рода поворотный пункт, некую глубокую трансформацию. Также общим мнением было то, что очень сложно оценить эту трансформацию, потому что поворотный пункт, это некое изменение направления. Было сказано, что нет какой-то единой рамки, с помощью, которой можно понять эту трансформацию и оценить эти преобразования. Трансформация может быть одним из аспектов исчезновения единой или двойной рамки, которая была характерна, скажем, для  XIX века. И это одна из характеристик современной трансформации. Результатом трансформации является то, что не разрабатывается и не существует какой-то единой рамки, которую можно навязать. В то же время, есть элементы, которые позволяют нам видеть эту трансформацию как глобальную трансформацию мировой истории, потому что это трансформация очень взаимосвязанного мира, которая дает возможность определить некоторые ракурсы для этой трансформации.

Кроме того, были дискуссии в отношении различных методов понимания трансформации. Я хотел бы отметить три аспекта.

Во-первых, необходимо выделить такие события, которые являются наиболее значительными маркерами для понимания трансформации. Была высказана мысль, что, возможно, 11 сентября и есть такой маркер. Затем последовала дискуссия, но согласия в отношении значимости этого явления мы так и не достигли. Никто не сказал, что оно не имеет значения, но мы так и не пришли к общему мнению о том, насколько это самое важное событие. Говорили, что, возможно, это не маркер, а некий символ.

Во-вторых, проблема временных периодов, путем анализа которых можно понять эту трансформацию. Были высказаны самые разнообразные предложения: рассматривать нынешнюю трансформацию исходя из концепции осевого времени, или, например, как новые Средние Века. То есть, надо посмотреть на Средние Века и посмотреть на трансформацию того времени. Или надо проанализировать столетний период до начала современности. Еще был предложен общий знаменатель – конец XIX века, появление промышленной и технической цивилизации, которая с точки зрения масштабов трансформации была весьма значительна. Хотя полного согласия не было.

Третий вопрос – причины трансформации. Были разные мнения. Говорилось, что причиной являются технологические изменения или технические изменения в целом. Конечно, появление электронных сетей, или работа СМИ, которые теперь связывают человечество с глобальным миром напрямую весьма значимо. Дискуссии по поводу значимости СМИ, телевидения и проч. также имели место. Но, тем не менее, к некоему согласию мы пришли в том, что мы видим распад институциональных механизмов, которые были представлены после войны и которые в то время были достаточно стабильными.

Что характерно для трансформации – относительная определенность после второй мировой войны исчезает. И мы должны различать институциональные изменения, и изменения в сознании людей. Трансформация влияет и на институты, и на сознание, но, видимо, по-разному и на разных уровнях глубины. Изменения сознания не столь глубокие и быстрые, как изменения институтов. А в отношении институтов верное замечание сделал профессор Сергеев, сказав, что можно легко наблюдать их разрушение, но вряд ли их перестройка будет столь очевидной.

Есть разные ракурсы рассмотрения современности. С одной стороны, современность как рационализация, и, с другой стороны, как самоопределение. Кто определяет свою собственную судьбу? Личности, индивидуумы или, с другой стороны, коллективы разного типа.

Мы обсуждали (с учетом неолиберализма) рационализации разного типа, которые представляют некоторую опасность для автономии, как некий особый способ соотношения с миром. И, с другой стороны, институциональный кризис. При всей своей проблемности он позволяет создавать новые способы  связи с миром, которые большую часть ХХ века были ограничены механизмами общества, вводившимися после второй мировой войны. И в этом свете мы говорили о религиозных взглядах, космологии, мировых культурах. Может быть, эти вопросы мы сможем обсудить в будущем. Нельзя больше рассматривать космологию, религию, мировоззрение как некие культурные образования, которые просто стабильны или неподвижны и закрыты.

Еще один момент. Возможно, он тоже будет рассмотрен в будущих дискуссиях. Нынешняя конфигурация мира весьма проблематична. Мы рассмотрели неопределенности и риски, связанные с трансформацией. Это, может быть, задачи последующих обсуждений, но уже сейчас надо искать возможности решения. В нашей дискуссии был момент, когда мы говорили о том, что определяет нынешнюю ситуацию. И, может быть, слишком много говорили о возможностях, которые открываются в этой новой ситуации. Конечно, существуют различные способы выхода из ситуации. То есть, разнообразие возможностей нового мира действительно велико, и надо серьезно изучить этот вопрос. Также нужно учитывать, что мы не можем опираться на опыт прошлого. Но если есть некая приверженность современности, то есть и некое нормативное обязательство, позволяющее критически посмотреть на ситуацию в современном мире и взглянуть за ее пределы. В этом свете хотелось бы высказать некое размышление о рационализации и самоопределении, которые должны быть в центре будущих дискуссий, как мы надеемся. И сразу вытекает вопрос, в какой форме эти новые связи с миром могут быть порождены.

И последний момент, касающийся институций и институтов. Их перестройка, трансформация сегодняшнего дня, в основном, связана с разрушением, коллапсом этих институтов. И уже в ближайшем будущем нужно сфокусировать наше внимание на этом. Институты не являются единственной рамкой для рационализации, но также являются выражением плюралистичности форм современности. Было подчеркнуто, что мы живем во взаимозависимом мире. И мягкий европоцентризм может быть оправдан, поскольку именно в Европе зарождались многие теории и явления, которые охарактеризовали конец XIX века и ХХ век.

Также мы обсудили возможности институциональной перестройки, которая уже происходит в Европе, и в России в данный момент, и в Европейском Союзе. Возможно, в будущем мы посвятим наши дискуссии именно этим вопросам.

Спасибо большое.

ИГРУНОВ В.В.

Спасибо, Питер, за прекрасное обобщение. Теперь я прошу Акселя Хадениуса выступить со своим сообщением.

ХАДЕНИУС А.

Трудно подвести итоги весьма продолжительной дискуссии, которая имела место. Мы обсуждали эволюцию государства и будущее государства в течение двух с половиной часов. Это была очень оживленная дискуссия. Сообща мы пришли к выводу, что нам нужно прежде всего функционирующее государство. Мы не голосовали по этому вопросу, но можно сделать вывод, что по этому вопросу мы пришли к общему мнению. Государство нужно для развития экономики, для развития социума, нужны определенные институты для поддержания безопасности, для работы по сокращению отходов, по поддержанию социальной жизни, по уменьшению транзакционных затрат. Определенные институты необходимы для того, чтобы обеспечить экономический рост и социальное развитие. Мы также знаем, что функционирующие институты в рамках правового интерактивного государства абсолютно необходимы для сохранения демократии и доверия населения, для того, чтобы оно принимало участие в социальном процессе, для того, чтобы государство выполняло свои обещания. Для этого необходима демократия. Должно быть сильное функционирующее государство, мотивированное и мотивирующее участие граждан в его жизни.

Имеются, конечно, определенные правила игры. Если они нарушаются, то это приводит к политической апатии, и государство теряет свою легитимность. Это делает демократию хрупкой.

Посмотрим на цифры, свидетельствующие о числе государств, поддерживающих демократию в мире. Сейчас имеются отличные статистические данные на этот счет. Если мы посмотрим на эти данные, с одной стороны, и на противоположные явления, мы увидим, что имеется сильная взаимосвязь между поддержкой демократии и верой в институты, доверием институтам, включая правовые институты. Многое зависит от того, верит ли население или нет в общественные, государственные институты, верит ли оно в то, что они не коррумпированы. Коррумпированным институтам, конечно, не доверяют. И в этом угроза для демократии. Таким образом, демократия находится в прямой зависимости от силы или слабости государства.

Мы также обсуждали корни слабости государства. Номер один – это коррупция, бесхозяйственность. Номер два – неэффективность государственных институтов. Мы обсуждали, как можно усилить государство. При этом мы делали упор на давлении снизу, которое может заставить государственные институты лучше функционировать. Но это лишь одна сторона медали.

Я подчеркнул бы, что есть и другая сторона. Имеются некоторые административные правила, некоторые институты, которые должны создаваться для того, чтобы поддерживать государственный аппарат.

Было проведено различие между силой государства, с одной стороны, и размером государства. Между ними нет прямой зависимости. Мягкотелые государства, либеральные государства могут быть очень большими, в то же время некоторых африканских государствах государственная машина была сильно раздута. Но мы знаем, что некоторые крупные государства, такие как скандинавские, являются сильными. Но, тем не менее, это различие нужно проводить.

Мы также обсуждали альтернативы государству, которое не функционирует должным образом. В частности, есть и другие пути обеспечения общественного блага.  Один из способов – это децентрализация и разжижение государства, передача власти на региональный или местный уровень. Другой способ – революция, но ее очень сложно осуществить, так как для этого требуется поддержка и участие политических центров.

Я работал в Боливии. Это энергичное развивающееся общество. Там имеются НПО и другие общественные организации. При этом недоверие к политическим институтам весьма велико. Поэтому там были созданы новые институты, которые обеспечивают удовлетворение потребностей коренного населения и действуют в соответствии с правилами. Местное население привлечено к более широкому участию в работе таких институтов. С их помощью они могут выдвигать свои требования. То есть, это движение по направлению к гражданскому обществу, это стимулирование инициативы масс на местах.

Итак, НПО могут стать альтернативой, а, скорее, импортером государства. Мы наблюдаем бурный рост НПО во всем мире. И они вступают в отношения с функционирующим государством.

Государство необходимо. Коммунистическая утопия общества без государства так и осталась утопией, и остается рецептом для отсутствия безопасности, рецептом нищеты и замедления развития. Общество необходимо, но требуется много времени, усилий для того, чтобы государство начало функционировать должным образом. Это достижимая задача, и мы можем почерпнуть много нового из тех примеров, которые я привел.

Благодарю вас.

ИГРУНОВ В.В.

Большое спасибо, Аксель. Когда я заявлял выступление господина Аксельрода, я не обратил внимания, что его нет в зале. Профессор Аксельрод был вынужден сегодня уехать, поэтому его доклада не будет. Но Роберт Патнэм согласился поделиться своими впечатлениями о “круглом столе”, и я прошу его занять место у микрофона.

ПАТНЭМ Р.

Большое спасибо. Для меня большая честь сегодня по Вашей просьбе резюмировать итоги конференции.

Профессор Аксельрод представил очень определенный список вопросов для обсуждения по теме «Угрозы международной безопасности». Он говорил о попытках прогнозировать развитие событий на 20 лет вперед, предугадывать какие-то вызовы в области безопасности. Но когда предпринимались попытки делать такие прогнозы в 1900 году, в 1920-м, в 1940-м, в 1960-м, то все они, по большому счету, оказывались неудачными. И в этом источник необходимости какой-то осторожности. Поэтому нас должна поддерживать мысль, что особых рекордов и достижений наших предшественников в области прогнозирования нам бить не придется. И следом состоялась дискуссия о новых вызовах в области международной безопасности, которые сегодня стоят перед миром.

Кроме того, было полезное обсуждение вызовов относительно мирохозяйственных ресурсов. Более-менее знакомая тема. Говорилось о возможной нехватке нефти, воды в будущем при нынешнем уровне их использования. Обсуждалась проблема глобального потепления. Может быть, за исключением администрации США, все страны признают, что это очень серьезный вызов. Это касается не только в метеорологии. Геополитические последствия также могут быть весьма значительными.

Мы также обсудили весьма знакомые угрозы, которые вызваны развитием технологии. Например, в области биотехнологии, или в информационной сфере. Сейчас мы более склонны ставить технологию в графу угроз в списке профессора Аксельрода.

Также были обсуждены вызовы в двух других областях, например, то, что Роберт Аксельрод назвал политикой, связанной с обеспеченностью. Мы говорили о теории цивилизации. Были высказаны различные взгляды, и справедливо будет сказать, что были свои сложности относительно этой теории. Была высказана идея, что культурное разнообразие, наследие цивилизаций во многих случаях является причиной каких-то конфликтов внутри страны и между странами. И это неудивительно, с учетом событий последних дней.

Особенно необходимо выделить вызовы, связанные с проблемой культурного разнообразия. Культурное разнообразие – это обоюдоострый меч. Моя страна – страна огромного разнообразия, а разнообразие – это источник мощи Соединенных Штатов. Но, с другой стороны, современные исторические исследования показывают, что управление культурным разнообразием является весьма сложным. И не стоит относиться к этой проблеме слишком легкомысленно.

Далее. Касательно вызовов мы некоторое время говорили о проблемах, которые Аксельрод называл “сдвиги во влиянии”, либо “власть и мощь”. Великие державы могут либо приобретать, либо терять свое влияние. Это характерно для всех стран вообще. Например, мы говорили о проблеме подъема Китая, который ожидается. Был поставлен и более проблематичный вопрос – что делать со все возрастающей особенной гегемонистской ролью, которую США сейчас играют на мировой арене. Была дискуссия в отношении внешней политики нынешней администрации, в отношении Ирака, в том числе. Все пришли к выводу, что необходимо серьезно подумать, что делать с американской гегемонией. Потому что многие американцы полагают, что в этой ситуации, в которой сейчас находится США, необходимо поддерживать и осторожно содействовать сохранению американского лидерства. Это американская точка зрения. С другой стороны, многие люди в мире считают это рисковой ситуацией, когда у одной державы оказалась такая доля глобальной мощи. И я сам считаю, что нам нужна новая международная дискуссия. В ближайшие 10-20 лет у нас будет несбалансированное распределение силы. Я не говорю 50 лет, но 10-20 лет. Я говорю так не потому, что я американец, это объективный взгляд.

Также была полезная дискуссия относительно позитивных моментов. Были затронуты две темы. Во-первых, положительным является то, что идет укрепление некоторых международных институтов и норм в отношении использования насилия, по крайней мере, использования насилия государствами. И эти нормы вроде бы укрепляются. Такое впечатление, что мы скоро можем прийти к тому, что международное использование силы будет легитимно. В том случае, если получится многосторонний механизм, как Совбез ООН, например. Это будет очень интересная эволюция международных норм.

В ходе работы конференции мы обсуждали эволюцию юридических норм в отношении прав человека. И я хочу вернуться к тому, что говорилось до меня. Соблюдение этих норм совершенно очевидно увеличивает значимость и дипломатическое влияние государств в мировых делах. Был сделан вывод, что вероятность столкновения политических режимов чрезвычайно мала. В этом смысле это источник оптимизма на будущее.

В завершение я хочу сказать, что из того списка современных вызовов, угроз международной безопасности, которые прозвучали в нашем обсуждении,  было, по крайней мере, два, которые следует исследовать глубже.

 Один из вопросов – как нам управляться с культурным разнообразием внутри стран, с культурным и этническим разнообразием и внутри страны, и в международном плане. И что нам делать с гегемонией одной державы.

Спасибо большое.

ИГРУНОВ В.В.

Большое спасибо за Ваше выступление. Действительно, дискуссия, развернувшаяся вокруг выступления Боба Аксельрода, была фантастически интересной, и столь же впечатляющим является доклад профессора Патнэма, потому что за короткое время он сумел так профессионально резюмировать все, что мы обсуждали на «круглом столе». Больше ему спасибо.

А сейчас я прошу Виктора Сергеева выступить с его сообщением.

СЕРГЕЕВ В.

Мы начали обсуждение на нашем “круглом столе” с вопроса глобализации. Прежде всего, это обсуждение касалось взаимосвязи между глобализацией и изменениями в структуре государства, тех вызовов, которые глобализация создает для государственных структур и проблемы соотношения Центра и Периферии. Каким образом определить те экономические изменения, которые происходят в государствах в связи с глобализацией, какое давление оказывают эти изменения на государственные структуры и как оценить адаптивную способность государств выдержать эти вызовы, научиться иметь с ними дело и преодолевать их.

Все дело в том, что контекст обсуждения глобализации – это вещь достаточно широкая, и тут возникает достаточно много вопросов. И, в частности, обсуждалось достаточно подробно, какие конкретно вызовы содержит глобализация и как оценить эту адаптивную способность.

Был высказан ряд интересных соображений. В частности говорилось, что можно было бы создать индексацию этой адаптивной способности и посмотреть, какие факторы оказывают влияние на очень печальные события, которые происходят в целом ряде районов мира, и которые в качестве результата имеют возникновение “черных дыр”, то есть разрушение государства, появление коррумпированных неэффективных государств, не справляющихся со своими задачами и т.д.

Вторая проблема, которая была затронута в процессе обсуждения на “круглом столе”, это роль транснациональных корпораций в процессе глобализации. Здесь, прежде всего, обсуждались вопросы, связанные с тем, каким образом можно контролировать ТНК. Каким образом транснациональные корпорации могут нести ответственность в процессе глобализации. Это, конечно, достаточно серьезный вопрос. Здесь высказывались разные мнения по этому поводу.

Одно из мнений, высказанное профессором Бирюковым состояло в том, что здесь существенную роль должны играть неправительственные организаций. И дальше мы перешли к обсуждению роли неправительственных организаций в процессе глобализации и роли социального капитала. Нужно отметить, что взгляды по поводу роли социального капитала  в процессе глобализации могут быть весьма различными, потому что, строго говоря, социальный капитал имеет разную природу. В конце концов, криминальные группировки, это тоже социальный капитал. И поэтому, по-видимому, имеет смысл говорить и о позитивном социальном капитале, и о негативном социальном капитале. Это очень дискуссионный вопрос, который требует достаточно глубокого анализа и, в общем, здесь достаточно много еще неясных вещей.

И в заключение мы выслушали несколько интересных сообщений представителей Италии, которые вернули нас к философским истокам, с которых эта конференция начиналась. На мой взгляд, произошло замыкание этой серии “круглых столов”: в конечном счете, мы вернулись в каком-то смысле к обсуждению тех проблем, с которых мы начали – с природы современности и с природы тех изменений, которые ожидают нас на пороге XIX века.

Вот, такой короткий синопсис, который я хотел бы сделать.

Спасибо.

ИГРУНОВ В.В.

Спасибо, Виктор. Я думаю, что участники конференции тоже могли бы сказать несколько слов, если есть такое желание. А, может быть, высказать, какие-то пожелания или соображения на будущее.

А пока я с огромным удовольствием предоставляю слово Сергею Петровичу Капице.

КАПИЦА С.П.

Глубокоуважаемый председатель, уважаемый Виктор Антонович! Я с большим трепетом занимаю эту кафедру в университете, который я, правда, не заканчивал, но который для меня всегда был знаменем науки и просвещения.

Я хотел сказать о том, о чем, может быть, не было достаточно сказано на нашей конференции. Мы говорили больше об институциональных проблемах и общественных исторических явлениях перехода к постмодернистскому веку.

Мне бы хотелось обратить внимание на три вещи, связанные, в первую очередь, с общественным сознанием. Оно упоминалось в нашем контексте, но как-то всегда было второстепенным фактором, хотя некоторые, в частности, Аксельрод, обращали внимание на то, что это один, может быть, из самых первостепенных  факторов в том изменении, которое претерпевает мир.

Если говорить о глобализации, то, например, наука, в первую очередь фундаментальная наука, всегда была глобальным явлением с момента своего появления. Языком ее вначале была латынь, которая была языком ученого мира, арабский – в арабском мире, или китайский – в мире Востока. Но обмен и взаимное влияние науки делало ее с самого начала глобальным явлением.

То же самое было потом с технологиями. Мы говорили о том, что мировые религии тоже по существу есть глобальное явление с момента своего возникновения. С момента вот этого аксиального времени они занимали все большее и заметное место в миропонимании человечества. И ее эволюция имела многие параллели по странному такому совпадению. Опера «Хованщина», которую мы слушали в субботу в Большом театре, по существу, посвящена бурным событиям реформации в России в петровское время. И некоторые сопоставляли то, что сейчас происходит с миром, с такой глобальной реформацией. Опять-таки, в первую очередь, сознания и институтов сознания. И сцена с раскольниками, которых так драматически сжигали в конце, это драматический финал реформации в России. Хотя, по существу, раскольники существуют до сих пор. И, кстати, недалеко от того места, где случилось это страшное событие, сейчас стоит староверческий собор (в Москве на Площади Ильича). Так что даже исторически на этой окраине Москвы встречаются такие вот странные вещи. Но это просто культурное выступление.

Следующий фактор, о котором мне хотелось бы сказать, что если раньше церковь, и особенно это проявилось в эпоху реформации, играла такую роль, то сейчас, наверное, аналогичную роль играют масс-медиа. Мы почти не касались этого фактора, который, несомненно, в значительной степени, формирует и влияет на общественное сознание. К сожалению, далеко не всегда положительным образом. Масс-медиа, во-первых, являются величайшим пропагандистом миропотребления. К сожалению, и в нашей стране они пошли по этому пути. Все моральные ценности, которые они проповедуют, обычно крайне низкого сознания, и они опускаются до какого-то наименьшего общего множителя, который существует в мире. Могущество и влияние как финансовое, так и популистичесское масс-медиа грандиозно. И мы должны совершенно четко это осознавать. Также подключаются такие явления, как мировой кинематограф, будь то американский Холливуд или Голливуд, который производит в Индии 1200 полнометражных кинокартин в год. Такое вот производство, ориентированное, в основном, на внутреннего потребителя, а не на экспорт, как это происходит с американской кинематографической продукцией.

Мне хотелось бы сказать, что эти факторы мы тоже должны учитывать при оценке явлений современности. И если в эпоху реформации существенную роль в изменении общественного сознания играла Церковь, то сегодня такую роль исполняют масс-медиа.

И, наконец, последнее, о чем я хотел бы сказать, но, может быть, самое существенное, это проблема образования. И недаром мы заканчиваем нашу дискуссию в здании Московского университета, это тоже некий знак. Это очень существенная проблема, которая стоит сейчас перед миром. Может быть, трагедия Чечни и некоторых других стран заключается в позиции ислама не столько по богословским проблемам, не столько Корана и не столько мусульманской религии, сколько в отношении их к двум фактам – к образованию и к женщине. Оно сильно отличается от европейского. И это, наверное, очень существенный факт. Я говорю особенно об экстремистских формах этой религии.

Произошла ли реформация в мусульманском мире или нет, это вопрос, который серьезно стоит перед этим миром. Возможно, у них только сейчас происходит это постепенное изменение в общественном сознании, что можно увидеть, в первую очередь, в Иране. Одновременно мы видим, что консервативные силы там очень сильны и происходит подчинение их верований политике. Но проблема образования сейчас стоит очень остро. Возьмем ту же Чечню. Виктор Антонович является представителем комиссии, организованной весной этого года, которая должна рассматривать проблему воссоздания системы образования в Чеченской Республике. То поколение, которое пришло на мюзикл “Норд-Ост”, это поколение, которое не имело никакого образования, кроме того, что могло им дать убийство собственных близких родственников, того, что они с детства владели автоматом, а вовсе не основами, даже самыми простыми, первых четырех классов, потому что школьная система образования практически начисто разрушена в этой несчастной республики. Как ее воссоздать, вот это проблема, мы ее здесь неоднократно обсуждали. И, откровенно говоря, это одна из самых коренных проблем, которые здесь есть. Может быть, это прошло незамеченным, но буквально за неделю до событий, которые мы все переживали, была исключительно интересная статья Евгения Максимовича Примакова в “Российской газете”, где он говорил о роли отсутствия образования в этих странах, в первую очередь, в Чечне, Правда, это не везде так. Мне говорили, что в Палестине уровень образования очень высок. Может быть, это тоже как-то влияет на их поведение. Но, во всяком случае, в большинстве стран, не говоря о талибах, которые практически начисто отрицали систему современного образования, она должна быть фактором при рассмотрении того процесса реформации, через который сейчас проходит мир.

Я могу сказать, и это надо подчеркнуть, вспоминая слова Виктора Антоновича, что наши преподаватели учат в американских университетах китайских студентов. Это указывает на то, что в области образования холодную войну выиграла Россия. У нас есть проблемы с образованием. Но в мировом соревновании мы оказались в этой области состоятельными. Я думаю, что в этом есть надежда для будущего развития нашей страны, чтобы мы не столько экспортировали наши мозги, сколько использовали их у себя дома. Потенциал здесь грандиозный, но, к сожалению, мы не научились использовать их как следует.

В то же время во всемирном процессе, глобальном процессе перестройки сознания роль образования и роль университета, не только Московского, но Университета с большой буквы, является первостепенной. Правда, университеты бывают разные. Они бывают и консервативные, бывают и прогрессивные. Но в целом, образование во все эпохи, в первую очередь, в период реформации, играло решающую роль. И это то, что по существу определяет изменение общественного сознания, которое сейчас происходит. И, мне кажется, учитывая переход к новому режиму развития человечества, роль образования, его значение и время, которое человек тратит на образование, будет только возрастать. Сейчас образование заканчивается к 30 годам. Если это ученый; если это врач, квалифицированный хирург или другой, то, по существу, он только к 25-30 годам завершает серьезное образование в этой области и получает полные права в этом значении. И русская пословица – “Век живи - век учись” – реализуется сейчас повсеместно.

Вот на это мне хотелось бы обратить внимание и, я думаю, что это будет одним из основных факторов. Мы много говорили здесь о цивилизационной основе современного мира, но осуществление перестройки программного обеспечения, так же, как и вычислительной техники, занимает у человечества, может быть, меньше средств, но больше времени. Мне хотелось бы обратить внимание на эти факторы, которые не в полной мере были рассмотрены в ходе дискуссии, хотя мы все выросли из университетов.

Спасибо.

ИГРУНОВ В.В.

Спасибо большое. Я хочу предоставить слово Ричарду Гриффитсу для выступления. Хочу только сказать, что те вопросы, на которые обратил внимание Сергей Петрович Капица, сейчас находятся в центре дискуссий не только ученых в России, но и у политиков, среди политических партий. Это имеет для России чрезвычайно важное значение, потому что Россия всегда была страной, в которой, по сравнению с другим миром, образованию придавалось несоразмерно большое значение. И мы, наверное, действительно, выиграли холодную войну. Но вот возникает вопрос, почему, имея такое образование, мы ее проиграли в других сферах?

ГРИФФИТС Р.

Я думаю, что выступаю от имени всех участников конференции с подведением итогов. Это была очень успешная конференция: с 9 утра до 5 вечера мы работали крайне активно. Но конференция это не только общение в рамках «круглых столов», это не только организационные моменты, хотя не могу не отметить, что мы работали в замечательном помещении, но также важно, что еще происходит за пределами официальной работы. Это и дискуссии в кулуарах, и общение с представителями академических кругов различных стран. Мы благодарны организаторам конференции, которые познакомили нас с инфраструктурой. Кроме того, очень положительный момент, что в конференции принимали участие молодые ученые. Когда я был студентом, один раз я забрел на такую конференцию, и она оставила у меня неизгладимое впечатление.

Несмотря на трагические события, свидетелями которых мы стали, конференция чрезвычайно примечательна, и мы должны поблагодарить организаторов за то, что они сделали это возможным.

Что касается собственно конференции, то она состояла не только из рабочих заседаний, но и из неофициальных встреч, пронизанных духом дружбы.

Я позволю себе внести некоторые предложения на будущее. Я думаю, что все согласятся с тем, что желательно было бы иметь какой-то предварительный документ. Это позволило бы повысить уровень обсуждения на конференции. Профессор Аксельрод представил краткие тезисы своего выступления, где были показаны матрицы, с которыми он нас знакомил. Это значительно облегчило нашу работу и задало тон обсуждению. Я думаю, что в ходе будущих конференций было бы целесообразно придерживаться такой традиции. Это можно сделать с помощью электронной почты, которая является одним из благ современной цивилизации, о которой мы так много говорили.

Второе. Нам очень понравилось предложение, сделанное в ходе конференции. Ведь несмотря на все различия между нами, мы представляем лишь один сегмент академических кругов. Имеются культурные группы, их можно было бы назвать цивилизацией, которые абсолютно не представлены на нашем совещании. И с учетом тематики нашей конференции, тот факт, что мы их не пригласили, является упущением. Поэтому если мы будем продолжать такого рода конференции, нам нужно попытаться привлекать представителей и работников культуры.

И, наконец, что касается тем будущих конференций. Прозвучало предложение приехать в Москву еще раз хотя бы с тем, чтобы ограничить гегемонию Соединенных Штатов. Я не хочу показаться мазохистом, но профессор Патнэм предложил следующие темы – гегемония и культурное разнообразие, власть и гегемонизм, или власть гегемонизма. Если мы возьмем, например, власть американского гегемонизма и обсудим вопрос, как Соединенные Штаты решают вызовы этнического плана, то мы не сможем не вспомнить гегемонию Британии в XIX  веке и обратить внимание, как управлялся этот процесс. Можно обсуждать гегемонию России в региональном контексте. Это позволило бы нам обсудить оба аспекта проблемы – как управлять этим процессом и как обеспечить культурное разнообразие на примере сегодняшних режимов или режимов прошлого. Вот четыре темы, которые всплыли в ходе неофициальных дискуссий в кулуарах.

Благодарю вас.

ИГРУНОВ В.В.

Спасибо большое. Поскольку я больше не вижу поднятых рук, я хотел бы передать слово первому проректору МГИМО Ивану Георгиевичу Тюлину.

ТЮЛИН И.Г.

Я не буду подниматься на трибуну и буду предельно краток, потому что все, что было необходимо и все, что можно было сказать, сказано.

Я хотел бы повторить, что для меня и для МГИМО большая честь быть соорганизатором этой конференции, которая проводится Московским университетом, отцом и матерью МГИМО, как сказал Виктор Антонович на открытии.

Кроме того, большая честь участвовать в организации конференции, которая собирает, без преувеличения, сливки мирового академического сообщества. И хотя наша конференция не на 100% репрезентативна в этом смысле, но это действительно большая честь – видеть здесь выдающихся политологов, социологов и историков, среди которых практически все всемирно признанные ученые, и среди которых немало и добрых знакомых, и старых друзей.

Конечно, формат нашей конференции был впечатляющ и глобален, и, казалось, мы хотели объять необъятное. И, может быть, Ричард Гриффитс действительно прав в том смысле, что нашей дискуссии несколько не хватало структурированности. Но, между тем, мне кажется, что одним из важных достижений конференции было то, что удалось внести в работу и сохранить продуктивный дух междисциплинарного подхода, не всегда свойственный нашему отечественному политологическому мышлению. Мне кажется, что это очень важный аспект нашей конференции. Такой подход, такой ракурс позволил нащупать многие свежие, совершенно неожиданные подходы к решению имеющихся проблем и вытянуть те проблемы, которые, казалось бы, были не совсем очевидны. Также высветить новую повестку дня для будущих встреч, которые, безусловно, необходимы. Наша встреча это подтверждает, и об этом еще будет, наверное, говорить в заключении наш уважаемый председатель.

 На этом я хотел бы завершить свое выступление. Хочу сказать еще только об одном, о чем не удастся сказать позже, поскольку следом за мной будет выступать Вячеслав Владимирович. Так случилось, что мы закрываем конференцию в день его рождения. Я хотел бы всех вас пригласить к тому, чтобы искренне поздравить его и пожелать ему счастья и всех благ на его поприще. (Аплодисменты.)

ИГРУНОВ В.В.

Спасибо большое всем, спасибо! Уважаемые коллеги, мы практически завершили нашу работу. И я чрезвычайно доволен тем, что эта конференция состоялась и получила такую высокую оценку участников. Честно говоря, когда мы с Виктором Сергеевым задумывали эту конференцию, не было никакой уверенности, что ее удастся провести. По большому счету, организация этой конференции – это типично русский процесс. Все происходило так, как всегда было в России. Несколько человек придумывали идею, начинали ее реализовывать, и только в последний момент становилось ясно, что это возможно. И наша конференция действительно состоялась.

Главный ее замысел заключался в том, что мы смогли провести ее здесь, в России, в стране, которая всегда мыслила глобально, для которой события в Нигерии или в Индонезии являлись столь же близкими, как события в Москве, в Киеве, в Душанбе. С недавнего времени наша страна ощутила некоторую замкнутость на самой себе, некоторую оторванность от совместной работы интеллектуалов в мировом масштабе. Это не означает, что отдельные ученые, отдельные институты не работали вместе со своими партнерами на Западе. Вчера Сергей Петрович нам убедительно демонстрировал один из примеров такого сотрудничества. А сегодня Виктор Антонович рассказывал о том, какой размер принимает сотрудничество в области образования. Но вместе с тем, это далеко не дотягивает до тех стандартов, которые были привычны как для России, так и, в особенности, для Советского Союза. Я не говорю об определенных ограничениях, связанных с цензурой, с закрытостью нашей страны. Тем не менее, интеллектуальная жизнь российских ученых всегда распространялась далеко за пределы нашей Родины, и Россия интересовалась историей Китая, историей Мезоамерики, может быть, даже больше, чем ученые в этих странах.

И нам казалось, что сегодня мы должны вернуть это бесконечное пространство единения интеллектуалов, единения специалистов, которые единственные и способны содействовать разрешению тех глобальных проблем, с которыми мы сталкиваемся в процессе глобализации.

Мы много говорили о целом ряде катастрофических процессов, которые развиваются на Земле. Понятно, невозможно было коснуться всех проблем в рамках этой конференции. Но для нас было очевидно, что если избежание мировой глобальной катастрофы, связанной с экологическим кризисом, связанной с межнациональными конфликтами, и возможно, то исключительно как результат объединения усилий всего человечества. И для нас чрезвычайно лестно, что одно из таких, может быть, небольших событий в этом процессе состоялось в Москве. Мы очень рады, что многие из вас впервые встретились и познакомились здесь друг с другом, возникли новые связи. И мы оцениваем это как очень серьезное достижение.

И поскольку это событие нашло довольно широкий отклик как у участников конференции, так и у наших гостей, оргкомитет единодушно решил, что продолжение такой конференции необходимо. Но оно должно происходить в гораздо более структурированной форме. Наверное, необходимо создать некое сообщество, некую структуру подобную той, которая была создана Римским клубом. Возможно, Московский клуб, который бы занимался глобальными процессами, может быть, несколько в другом аспекте.

Когда-то, 25 лет назад, в 1977 году, мой друг, довольно известный историк Михаил Яковлевич Гефтер, предложил мне создать отделение Римского клуба в Москве. Я, конечно, в те годы сказал, что это совершенно невозможно, несмотря на то, что мы обладали, да и сейчас обладаем огромным интеллектуальным потенциалом. Я думаю, что Никита Николаевич Моисеев, под чьей редакцией переводились книги Римского клуба, или его предшественники, например, Форрестер, написавший книгу “Мировая динамика”, были крупнейшими учеными, учеными мирового масштаба. Конечно, даже тогда Россия обладала этим интеллектуальным потенциалом. Однако реалии политической жизни были таковы, что сделать это было невозможно, как по политическим, так и по организационным причинам. И тот проект не был реализован.

 Но вот, 25 лет спустя, здесь встречаются выдающиеся ученые со всего мира и обсуждают глобальные проблемы, которые стоят перед человечеством. Это свидетельствует о том, что сегодня реализация такого проекта становится возможной. Я думаю, что успешное проведение этой конференции даст основания для того, чтобы мы могли организовать постоянно действующий интеллектуальный Московский клуб, работа которого будет посвящена анализу глобальных мировых процессов.

Здесь уже высказывались предложения, прежде всего, профессором Патнэмом, о том, как нам организовать будущую работу. Действительно, необходима более жесткая структуризация. Когда мы начинали работу над подготовкой конференции, мы даже не вполне могли себе представить, что у нас получится. Нам нужен был первый толчок, старт, в результате которого мы нашли бы взаимопонимание, в ходе которого, возможно, сформировалось бы то ядро, которое будет готовить следующую конференцию. И я согласен, что мы должны ее провести в несколько ином рейде.

Что же касается тем для обсуждения, то наиболее острой была дискуссия, касающаяся мировой гегемонии и культурного разнообразия. И эту же мысль высказал господин Патнэм. Я думаю, что она могла бы стать, безусловно, важной, хотя, и тоже достаточно широкой темой для обсуждения. Нам предстоит поработать над тем, чтобы к следующей конференции, посвященной этой теме, мы могли бы выйти с предварительно подготовленными документами, и чтобы в результате конференции мы выработали бы документ, который могли бы направить как ведущим ученым, так и ведущим политикам мира.

Мне особенно приятно осознавать, что тема, предложенная господином Патнэмом, самым тесным образом совпадает с основной тематикой работы моего института, потому что мой Институт гуманитарно-политических исследований был создан как раз для того, чтобы изучать политические процессы в культурном контексте. И это, мне кажется, чрезвычайно важное направление в работе человеческой мысли.

На этом я хотел бы подвести черту. Я хотел бы поблагодарить всех, кто принял участие в этой конференции, сказать, что успешной работа этой конференции могла быть только потому, что члены оргкомитета, институты, поддержавшие эту конференцию, прежде всего, Московский государственный университет, МГИМО оказали такую существенную поддержку этой конференции. И еще раз хотел бы поблагодарить компанию “ЮКОС”, которая выделила средства для проведения этой конференции. Особенно хотел отметить, что компания ни слова не сказала об условиях этой поддержки. Компания считает, что такой интеллектуальный форум необходим. И это внушает надежду на то, что российский бизнес поднимается до мирового уровня и что он сделает возможным работу нашего Московского клуба.

Огромное вам всем спасибо, и я передаю микрофон Виктору Антоновичу Садовничему.

САДОВНИЧИЙ В.А.

Уважаемые коллеги, мне осталось сказать вам слова благодарности за то, что вы приехали в Россию, посетили два ведущих университета.

Сейчас в России идут очень выдающиеся процессы, но есть и очень много трудных проблем. Но я думаю, вы все смогли убедиться в том, что Россия старается делать все для того, чтобы сделать свою жизнь более устойчивой и стремится это сделать вместе с мировым сообществом. В этом смысле мы благодарны вам за такую косвенную поддержку нашей страны, которая состоит в том, что вы приехали и обсуждали очень важные глобальные проблемы современного мира.

Естественно, что мы не смогли за такое короткое время и,  в особенности, в эти тяжелые дни организовать вам встречи со студентами, политологами. Но все это требует другого формата и других подходов. И мы будем рады, если в будущем такие встречи со студентами, с нашими профессорами, преподавателями у приехавших к нам гостей состоятся.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!