Сейчас на сайте

29 сентября 2004г.

Правозащитники: о власти и о себе

В понедельник президент России подписал указ «О дополнительных мерах государственной поддержки правозащитного движения в России». В нем, в частности, речь идет о создании в России Международного правозащитного центра.
Это решение вызвало самые разные мнения в правозащитной среде. Председатель комиссии по правам человека при президенте России Элла Панфилова сказала в интервью газете «Время Новостей» о создающемся центре: «Это будет общественный совет из экспертов, представителей региональных комиссий по правам человека. Такая организация позволит более эффективно организовать защиту прав наших граждан и соотечественников за рубежом посредством контактов с дипломатами, с МИДом. Эксперты будут изучать конфликтные ситуации, предлагать президенту и правительству системные меры, которые изменят ситуацию в лучшую сторону. Кроме того, центр поможет правозащитникам найти единомышленников за рубежом и координировать свою деятельность».
В то же время, у некоторых ветеранов российского правозащитного движения документ вызвал резко негативную реакцию. «Наш президент делал и делает то, что умеет,– заявил Ъ директор Общероссийского общественного движения за права человека Лев Пономарев корреспонденту газеты «Коммерсантъ».– Когда он берет под контроль правозащитное движение, то это не больше чем стандартная операция спецслужб». Кроме того, господин Пономарев добавил, что Владимир Путин «решил убедить мир, что и с правами человека у нас все хорошо, а мы бы посоветовали ему не создавать новых международных комитетов, а прекратить войну в Чечне при поддержке международной общественности и опираясь на политическое крыло сепаратистов».
Интернет-сайт «Газета. Ru» считает: «Фактически президент основал «министерство правозащитных дел», населив его оплачиваемыми из государственного и остальных бюджетов чиновниками».

С просьбой прокомментировать ситуацию мы обратились к Председателю Московской Хельсинской группы Людмиле Алексеевой и Председателю комитета «Гражданское содействие» Светлане Ганнушкиной.

- Людмила Михайловна, как Вы относитесь к последним  инициативам президента в отношении правозащитного движения? Журналисты называют их регулированием правозащитной деятельности.

- Вы имеете в виду последний указ?

- Да.

- Это не регулирование правозащитного движения. В 96-м году президент Ельцин издал указ о некоторых мерах по поддержке правозащитного движения. Он был инициирован Московской Хельсинской группой и содержал рекомендацию создать в регионах комиссии по правам человека. За образец была взята такая комиссия при президенте.  Летом прошлого года собирались главы этих комиссий. Сами комиссии существуют в 58 регионах.

Надо сказать, что за эти годы комиссии стали лучше, чем были вначале. Тогда их, во-первых, было мало, во-вторых, губернаторы формировали их из своих чиновников, так что они оказывались мертворожденными. Сейчас во многие комиссии входят общественные деятели, правозащитники. И даже чиновники выучили словосочетание «права человека» и стали чуть-чуть понимать, что это такое. И смотрятся они, конечно, не как истинные борцы за наши права, но гораздо лучше, чем могло быть в нашем ужасном бюрократическом государстве.

Вот на этом совещании наши коллеги-правозащитники из Сахалинской области подняли вопрос: почему бы ни издать еще один указ – о дальнейших мерах поддержки правозащитных организаций. Потому что в ряде регионов таким организациям еще очень трудно работать. И комиссия по правам человека стала пробивать этот указ. Он готовился в течение года, вышел только сейчас и поэтому выглядит в ряду мер по изменению гражданских прав.

На самом деле, в нем повторены те же самые рекомендации, которые были в ельцинском указе: давать возможность работать правозащитным организациям, прислушиваться к их голосу, сдавать им помещения под офисы на льготных условиях (мы же не коммерческие организации, мы не можем платить столько, сколько фирмы платят).

Так что здесь нет ничего такого страшного. Я думаю, президенту вообще сейчас не до общественных организаций: он другим занят.

Единственно, что мне непонятно в этом указе – это проект какой-то международной организации. Я понятия не имею, что это такое. Не знаю, ни откуда это появилось, ни что это должно быть. По-моему, это стоит в одном ряду с предложением о создании Общественной палаты. Эта палата мне кажется этаким флером, накинутым на другие предложения. Как и кого она будет контролировать? Вы думаете, президент ее создаст, и она будет контролировать чиновников? Это какое-то несерьезное предложение. Я не знаю, на кого оно рассчитано. А правозащитный центр: может быть, он забыл, что говорил про Общественную палату и решил, что надо какой-то орган иметь. Честно говоря, я не знаю, что все это значит.

Что такое международный центр: мы будем защищать права человека в США?

- Может быть, в Белоруссии...

В Белоруссии, кстати сказать, не мешало бы понаблюдать. Или перенять опыт.

- Людмила Михайловна, как я понял, Вы не относитесь отрицательно к президентскому указу.

- Да я никак к нему не отношусь. Даже в чем-то положительно. В послании Федеральному собранию, как известно, президент обвинил нас в том, что мы «пособники империализма». Это был фарс: всякие чиновники, в частности заместитель министра юстиции, заявляли, что мы берем деньги у криминалитета...

- А другой его зам сказал, что от Бориса Березовского.

- Да. А телеведущий Пушков заявил, что мы – пособники террористов. В общем, все на нас обрушились. И я думаю, что этот указ, имел это в виду президент или нет, как бы отменяет предыдущее заявление. И у людей, которые работают в правозащитных организациях, появляются реальные возможности нормально делать свое дело. И в этом смысле я довольна, что указ появился.

- Светлана Алексеевна, только что вышел указ президента о помощи государства правозащитным организациям и создании Международного правозащитного центра. И госпожа Панфилова уже сказала, что это очень хорошо: надо помогать "Мемориалу" и Хельсинской группе. И, по ее словам, теперь правозащитники начнут командовать чиновниками.

Как я понимаю, Людмила Михайловна Алексеева будет командовать Николаем Платоновичем Патрушевым, а Вы – Виктором Петровичем Ивановым.

Как Вы ко всему этому относитесь?

- Во-первых, на что-то я надеюсь, правда, слабо. Это, конечно, была идея Эллы Александровны Панфиловой, и указ был подготовлен ею. Почему центр называется международным, и чем он должен заниматься, мне не совсем понятно. По-моему, пока никому не понятно, что это будет и во что выльется.

Как я изначально понимала Эллу Александровну, этот центр должен представлять собой аппарат (некую организационную структуру) для организации работы комиссии по правам человека при президенте. Той самой, которой руководит Элла Александровна. Надо сказать, что она делает довольно много, а аппарат у нее – три-четыре человека. На них ложится огромная нагрузка, и какой-то больший аппарат просто необходим для нашей работы.

Почему центр международный? Как сказала Элла Александровна, мы должны заниматься правами человека не только в России, но и в странах СНГ. Так что это будет центр, который возьмет на себя и такого рода работу.

А в целом я хочу повторить, что пока не понимаю, во что это выльется.

В первоначальном тексте указа были важные пункты, внесенные по нашей инициативе. Например, мы хотели, чтобы президент еще раз указал на неукоснительную обязанность чиновников давать информацию правозащитным организациям. Они и так обязаны, кроме секретной информации, любую другую нам давать. Так, например, если речь идет о статистике, то МВД нам ее предоставляет в достаточно короткие сроки. А в других вещах положение гораздо сложнее.

Но это положение «выпало», а поэтому все остальное, что записано в указе, существенно обесценивается.

- А как это указание чиновникам выпало?

- Да так: его там нет. В аппарате президента это положение из указа было вычеркнуто.

Поэтому я, честно говоря, не надеюсь ни на какую помощь со стороны государства. До сих пор ее никогда не было. А финансовой помощи я бы не хотела. Лучше бы был подписан закон о льготах по налогам.

Тем не менее, у меня одна надежда: тот сигнал в атаку, который был дан в послании Федеральному собранию, когда было сказано, что мы не укусим руку, с которой кормимся, может быть, сейчас воспримут как отмененный. Хотя, на самом деле, к сожалению, одно не противоречит другому, и завтра президент может сказать что-то совсем иное. В следующем его послании могут быть какие-то более резкие слова.

Я думаю, что для правозащитного движения самое главное – не разделиться ни по какому признаку. Не дать разбить себя на хороших и плохих.

- А это возможно?

- Если одних людей все время хвалить, а других все время ругать, то, как бы они ни говорили: мы вместе, в конце концов, какой-то осадок останется.

Нас очень хотели разделить Гражданским форумом, но мы не разделились. Когда мы принимали заявление по Чечне, подписанное "Мемориалом" и Хельсинской группой, то представители кремлевской администрации говорили: вот у Хельсинской группы позиция конструктивная, а "Мемориал", как всегда, в оппозиции. А ведь мы подписали один текст. Но это нас тоже не разделило.

А сейчас одних, видимо, будут стараться забрать в одну компанию, а других – нет. Есть постоянный «мальчик для битья» - Пономарев.

- Вы считаете, что Лев Пономарев, кстати, резко отрицательно отозвавшийся об указе, вновь будет мальчиком для битья?

- Вы знаете, та же Элла Александровна Панфилова сказала, что «это дает жить всем, в том числе и Пономареву». Так что он был выделен, и это уже о чем-то говорит.

Да, у нас бывают довольно резкие споры между собой, но мы остаемся вместе. Это очень важно, чтобы мы не начали выяснение отношений между собой.

А, в общем, все это не весело.

Беседовал Владимир Володин

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!