<Письмо к Виктору Лановому>. 10. II.82

<К вопросу об обращенности>

Хотя в данном случае болезнь не синоним безделья, я чувствую себя неловко: валяючись в постели, выдумываю задачки, которые и мне самому-то неизвестно зачем нужны, да еще обращаюсь к человеку в общем-то довольно занятому с предложением поиграть в мои игры. Впрочем, меня утешает то, что прочесть эту записку - немного труда, а ответить отказом - еще менее.
Суть дела вот в чем. Работая с людьми в достаточно напряженных условиях, я испытываю весьма сильный интерес к психологическим проблемам. Поскольку этот интерес носит отнюдь не только теоретический характер, я часто делаю слишком поспешные и опрометчивые выводы в своих обобщениях. Без этих последних достаточно трудно обойтись, ведь постоянно полагаясь лишь на интуицию, испытываешь сильные нервные перегрузки, а рационалистические штампы весьма облегчает жизнь там, где допустимы грубые оценки. Вероятно, поэтому я и привык, наблюдая, систематизировать и формализовать. Это, конечно, одно из допустимых объяснений, возможно подсознательная мотивация моего интереса совершенно иная - не знаю, возможно это просто от любопытства. Но так или иначе, мне интересны некоторые проблемы - и все тут. Одна из таких проблем - природа обращенности.
С Юнгом я познакомился довольно поздно, в 70-м, когда сам для себя выработал понятие обращенности - разумеется, не без косвенного влияния Юнга, - и был приятно удивлен, обнаружил почти тождественность подходов. Однако, когда в 71-72 я стал читать "Психологические типы", то смог сделать заключение, что мы все же несколько по-разному подходим к этому вопросу (по МOCKOBCKOMУ переводу всего одной главы я этого вывести не смог). К сожалению, я книгу эту прочесть так и не успел - в сумасшедшей жизни мало места для хобби/-
и сам я долго к этому не обращался, так что не буду пытаться анализировать различия, а грубо очерчу свой подход. По Юнгу, люди характеризуются различной степенью обращенности, так что если бы на конце некой шкалы мы нанесли бы метку, соответствующую крайней степени экстраверсии, а на другой - метку, соответствующую наиболее интровертному типу, то показатели обращенности всех людей можно было бы выстроить в ряд и расположить на этой шкале между двумя крайними точками. Мне такой подход кажется неоправданным. Начнем с того, что обращенность (степень обращенности) человека с течением времени меняется. На это указывает и Юнг. Однако при этих изменениях человек в разных своих реакциях и поступках меняется по-разному, что не могло бы быть, если бы обращенность была какой-то интегральной суммой, однородной характеристикой. Далее, наблюдая за собой, мы с неизбежностью должны будем заметить, что в разных ситуациях человек ведет себя по-разному, то как экстраверт, то как интроверт. Обращенность, если допустить характеристическую ее однородность, могла бы считаться, таким образом, ситуативной. Но мне такое толкование не нравится, обращенность мне представляется мозаичной: в одних своих реакциях человек устойчиво экстравертен, в других - столь же устойчиво интровертен (разумеется, на определенном отрезке своей жизни). Чем определяются элементы обращенности, ее степень? Вот существенный для меня вопрос.
У меня есть несколько предварительных наблюдений, которые я решаюсь предложитъ тебе.
Прежде всего, я заметил, что наиболее яркие экстраверты обладают блестящей фактологической памятью. Я не психолог, и профессионально не проверял этого предположения, а круг лиц, с которыми я хорошо знаком, достаточно узок, поэтому ошибка, обусловленная случайностью выборки, весьма вероятна. Другое наблюдение. С возрастом у меня стало ухудшаться зрение. Было оно в детстве, вероятно хорошим, ибо даже когда я обратился к врачу с жалобой на близорукость, он был крайне раздражен, убедившись, что я читаю на таблице не только все, положенное "нормальному" глазу, но и много более. Зарегистрировать заметное изменение остроты зрения удалось только через год или два. Вскоре я заметил, что зрительная память у меня стала никудышней. Если в детстве я с поразительной легкостью запоминал лица, то в 20, а в еще большей степени позже, это мне давалось с трудом. Пострадала при этом не только непроизвольная память: я не могу теперь запомнить многие лица, даже очень стараясь. Если зрительные воспоминания детства очень богаты - первые относятся к тому времени, когда мне было всего несколько месяцев, a с двух с половиною лет их бездна, - то теперь очень немногие зрительные впечатления откладываются в памяти. И вот опять же не могу исключить простое совпадение - параллельно этому процессу девизуализации психической жизни проходил другой процесс - интровертизация. Мне эти процессы показались связанными. Отсюда и берет начало гипотеза о связи типа памяти и степени ее развития с типом и степенью обращенности.
Память можно типологизировать по разным параметрам. Вероятно, все они существенны для рассматриваемой проблемы и, наверное, наиболее важным является деление по способу запоминания. В этом отношении память делится на два типа: фактографическую и ассоциативную. Первую в своих бумажках я называю часто топографической по литературным ассоциациям: какой-нибудь Дерсу Узала или другой литературный индеец, попав в незнакомую местность, настолько досконально запечатлевал в мозгу, что десятилетия спустя, появившись там вновь, легко отмечал происшедшие перемены. Эта память характеризуется способностью удерживать громадные массивы информации, соединенные все равно какой формальной связью. Ассоциативная память, напротив, отличается неконтролируемой избирательностью. Недавно я наткнулся на следующее описание: при амнезиях больной не теряет способности здраво рассуждать, однако его рассуждения быстро затухают как только внешние импульсы (вносимая информация) прекращаются. Т.е. больной ведет себя как крайний экстраверт (без внешних импульсов он ведет крайне бездеятельный и пустой образ жизни). Это в высшей степени убедительное наблюдение.
Однако люди с мощной фактографической памятью ведут себя не менее странным образом: обладая всеми данными для массы выводов, они не делают никаких. Часто они с радостью соглашаются с убедительными версиями, готовы дать вам массу подтверждений, но сами беспомощны перед своими запасами. Люди даже с сильно развитой, но ассоциативной по преимуществу, памятью никогда не оказываются в подобном положении. Почему?
А теперь возвратимся к проблеме зрительной памяти. На мой взгляд, зрительная память наиболее фактографична. Ухудшение зрения - расстройство зрительной памяти - интровертизация: такая ступенчатая связь мне представляется возможной. Если бы это и на самом деле оказалось так, то это дало бы пищу для дальнейших размышлений. Но именно на этот вопрос, который, как мне кажется, мог бы послужить ключиком, я не в силах ОТВЕТИТЬ. Поэтому и обращаюсь к тебе с просьбой.
Конечно, я был бы рад услышать от тебя общие соображения - мне ТАК недостает собеседника, - но есть у меня и специальное предложение, спровоцированное, я думаю, твоими художествами или, вернее художественными интересами. Вероятно не существует специальных исследований связи особенностей зрения и зрительной памяти. Не захотел бы ты собрать какой-никакой материал на эту тему? Затем интересно было бы установить связь (если таковая существует) между развитием зрительной памяти и характером творчества художника. Ведь кажется неоспоримым, что художник с острым зрением должен выбирать не те же темы (статистически), что близорукий, что обращаясь к одному предмету, они видят его по-разному. Какую роль играет здесь фантазия, насколько она прибегают к памяти и т.д , и т.п.
Схему исследования, разумеется, легко набросать, если только ты ЭТИМ захочешь заняться. Возможно есть уже готовые методики - тебе лучше знать. А если есть готовый материал, то может песоветуешь.
Вот и все. Надеюсь, никакой особенной нелепицы я не наворотил, а если где и допустил терминологические ляпы, так все это мной придуманные сочетания и с общеупотребимыми я не знаком или не помню о таком знакомстве, по крайней мере. Есть письмо несколько неясное иди неопределенное, так и это происходит не только от неумения: в больнице поздняя ночь - спать хочется смертельно, лекарства, которые мне тут дают, сами по сeбe производят на меня странноватое действие, одна из черт которого - невозможность сосредоточиться, во всяком случае, надолго. Ну а если затруднил - извини.

Привет. В.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!