<К Павловскому>

<О биологической цивилизации>

Глеб,
мне хотелось бы наладить регулярную переписку, но это зависит отнюдь не только от моей воли и моего желания. Если у тебя есть ответное стремление, мы могли бы немедленно обсудить принципы почтового обмена - если у тебя есть готовые предложения или соображения, ты мог бы их изложить в ближайшем письме: это гораздо продуктивней, чем общие фразы. Но скоро сказка сказывается… Вот и хочется мне побольше втиснуть в каждый текст.

Раз уж мы стоим на пороге понимания в области инструментального компромисса, не грех было бы приняться за обсуждение целей, сравнительно близких и более отдаленных. Мой поход носит целиком эвристический характер и годится более для застольной беседы, т.е. русскому характеру; может быть он сейчас не самый нужный, может быть сегодня (учитывая традицию нашего общественного движения) англо-германский перебор возможностей с расчетом вариантов снизу вверх (я боюсь употреблять слово "индукция") был бы разумней, противопоставляя телесную наглядность абстрактному прожектерству, но уж так хочется помечтать, посидеть (хотя бы мысленно) за чашкой чаю и поторчать в домашней беседе.
Мы так часто употребляем термин "альтернатива", что тянет к формулировкам: наше время - время выбора альтернатив… и тут я застопорился.
Не будем трогать иных реальных или предполагаемых участников "группы диалога", остановимся на пятирице: для Померанца, наверное, проблемы вообще не стоят в столь резкой форме - "альтернатива", во всяком случае я ничего об этом не знаю и хотел бы, чтобы все что можно ты мне сообщил. Для Сокирки альтернатива - это навязший в зубах принцип свободы предпринимательства - не будем говорить о его конструктивности или эвристической ценности, достаточно того, что уровень его представлений не выходит за границы инструментального компромисса: как? А не зачем? Похоже, вопрос "зачем?" он для себя решил. Для М.Я. альтернатива - выбор между социальными принципами бытия, хотя он единственный в ком я вижу не только понимание того, что пересмотром общественных структур не кончится, но и готовность ввергаться в области самые разнообразные (при этом он проявляет и гибкость, интуицию чрезвычайные), тем не менее, сам он сосредоточен на механизмах общественных. Не усмотри в этой оценке критического оттенка, который можно уловить в моем подходе к В.С., напротив, М.Я. единственный, с кем мы можем и должны вести обсуждение во всем объеме: если Сокирко сегодня, на ранних этапах, мне кажется чуть ли не обузой, то без М.Я. мы, конечно, потеряем много и очень много, в первую очередь обстоятельность - и это чрезвычайная удача, что он находится в оппозиции к нам в вопросе инструментального компромисса. Просто я чувствую, что инициатива в стимулирующих проектах должна исходить не от него.
Что касается тебя, то как ни странно, о тебе я знаю куда меньше, чем о других. Для меня очевидно, что и ты сосредоточен только на общественных аспектах проблемы. В отличие от М.Я. ты никогда не проявлял интереса к глубинным проблемам. Но ведь совсем недавно и в вопросах общественных проблем ты был не то чтоб наивным, скорее глухим. Вряд ли ты безропотно согласишься с моей оценкой, но поверь - поразившая меня перемена радикальна. Именно эта радикальность и побуждает меня предложить тебе разговор об альтернативах.
Великая проблема нашего времени сводится к выбору одного из двух генеральных направлений развития: либо человечество выберет и для будущего путь технологического прогресса, либо, отказавшись от него, изберет для себя цивилизацию биологическую.

Жуткий недостаток времени - больница съедает все, что остается от семейных обязанностей: Глеб, печка, огород… Нет времени не то, что работать, писать - читать, и то не выходит. Киссинджер застрял где-то в самом начале, что же касается более серьезного чтения, то даже до рук не доходит. И все же, пока Глеб, изображая домохозяйку, моет посуду (дай Бог здоровья моим полам!), попытаюсь хоть страничку-другую - иначе ведь никогда не выйдет…

Итак, ты ведь некогда увлекался фантастикой, тебе вряд ли будет претить идея пофантазировать. Конечно, серьезный политик, который вовлечен в насущные, неотложные и тревожные дела жизни, не позволит себе такой роскошной забавы, однако же пока мы ими не являемся, пока на нас не висит неотступный груз неминуемых оценок и решений, пока мы все еще два шалопая, не обремененные ответственностью вершителей судеб, нам позволительно увлечься, этак заглянув вперед на столетия, а может и далее.
Альтернативы нашего времени, в сущности, сводятся к двум основным наборам возможностей: эволюция нашей технологической цивилизации или отказ от нее. В полемическом задоре я часто огрубляю: катастрофа или биологическая цивилизация. Однако в таком огрублении мало правды и оно губительно, ибо уводит из реальности в мир схем и метафор:
Существование биологической (нетехнологической) предполагает радикальное сокращение населения и восстановление первобытных экосистем (разумеется, в том виде, который еще возможен) на практически всей территории Земли. Однако при достижении такого состояния - а это непреложное требование - становится возможно существование индустриальной цивилизации, находящейся в экологическом равновесии с биосистемами планеты. В этих же условиях исчерпание ресурсов станет сугубо второстепенной проблемой, ибо их источниками могут стать возобновимые запасы. Во всяком случае, небиологические ограничения отмеряют для микромасштабной индустриальной цивилизации тысячелетия - так, по крайней мере, кажется с первого взгляда. Таким образом, конечными возможностями (столь туманно видимыми теперь) выбор далеко не разрешается и предпочтения отнюдь не однозначны. (Малыш утверждает, что еда готова).
Тут стоило бы остановиться, чтобы условиться, что есть технологическая и биологическая цивилизации. С первого взгляда, все кажется очевидным, но если вдумываться в слова, которыми пользуешься, то останавливаешься в растерянности. Почему технологическая, а не промышленная, индустриальная? В допромышленный, но технологический период, человек создал Сахару и пустыни Ближнего Востока - где некогда Господь Бог создал человека (земной рай, Эдем), там нынче безводная пустыня и на месте висячих садов Семирамиды бродят верблюды. Допромышленные технологические цивилизации создали столь исключительные условия для существования человека, что именно после неолитической революции началась демографическая катастрофа.
Разумеется, отнюдь не обязательно, чтобы технологическая цивилизация будущего сохранила все тенденции нынешней (мы с сыном выясняем, как люди икают), возможны и определенные отказы, запреты, но прогресс неизбежен, более того, только дальнейший прогресс в супериндустрию дает надежды на длительное экологическое равновесие.
Когда я говорю "биологическая" или "нетехнологическая", я весьма смутно представляю себе, что это такое. Сказать "неиндустриальная" нельзя по вышеуказанным причинам - регресс технологии - не решение, а усугубление проблемы, солженицынский вариант - не более, чем тупик, это уже было. Но значит ли, что говоря о биологической цивилизации ( а мое сердце скорей склоняется к ней), я предлагаю донеолитическую идиллию? Так и хочется ответить "нет" - во всяком случае, любой здоровый человек фыркнет, не сдержавшись, даже если он очень вежлив. Однако я не тороплюсь. Прежде всего до неолита человек не обладал громадным объемом знаний, которые есть сегодня. Конечно, он утерял многое. Но разве можно наверняка сказать, каков баланс?
Но теперь я хочу вернуться к возможностям человека биологического вида Homo Sapiens. Все чаще приходится слышать о поразительных способностях, скрытых в нас: сегодня не ограничиваемся "моржами" - ходим в трусах и босиком по снегу, бегаем по углям, выдерживаем самосвалы, катаемся по стеклам… Откуда в нас все это? Хирург предлагает операцию - костоправ собирает десятки костных осколков, и обходится без остеосинтетика. Врач ставит диагноз и отказывается лечить - бабка несет заведомую чушь, но излечивает травами и нашептыванием. На грани потери сознания сижу в кресле дантиста и предпочел бы убедительному жужжанию бормашины вкрадчивый шепот деревенской старухи. Да мало ли примеров? Доступно ли восстановление утерянного знания в условиях научно-индустриального общества? Старчик как-то рассказывал о Данииле Андрееве, который пишет, что увидеть русалку или лешего можно только живя простой деревенской жизнью. Чушь? Разумеется. Я не сомневаюсь, что мне не удалось скрыть от Пети снисходительную (глубоко внутреннюю) улыбку. Однако: мой приятель-врач, исключительно современный, достаточно научно-теоретический человек говорит, что все эти парапсихологические способности, которыми нынче так усердно занимаются, вероятно реликты нашего дотехнологического прошлого. Мы говорим о необходимом единстве человека с его внетелесными составляющими: воздухом, водой, лесом, землей, - для нормального биологического бытия, - и вот тогда-то он и сказал, что возможно некогда каждый человек был экстрасенсом, что все необычные ныне способности были утеряны нами, когда мы разорвали повседневную, повсечасную, непрерывную связь со всем в мире. И тут я возвращаюсь к своей излюбленной теме: не потому ли мы испытываем такое неизъяснимое удовольствие, просыпаясь утром вдали от городского (и деревенского) шума, вдыхая пронизанный солнцем и прохладой воздух, не потому ли в тяжелые минуты нас тянет к одиночеству, к безмолвному берегу реки или в лес, наполненный такими влекущими, будоражащими и одновременно умиротворяющими звуками? Быть может это только отрыжка моего детства, но, Глеб, не просто красивости! И я задаю себе вопрос: каковы же возможности - биологические, психические возможности вида Homo Sapiens?
Пока мы не знаем, на что способен человек, биологический вид мы не можем строить догадки о том, что такое нетехнологическая цивилизация. Мы можем лишь предполагать, какие стороны нашего промышленно-технологического бытия вредоносны или нецелесообразны. Какие необязательны и излишни. Но есть вещи, от которых сегодня немыслимо отказаться: история, например. Правда, китайцы сумели сохранить свою историю в предании точнее, чем это делают иные летописи. Но ведь и в Китае параллелен культуре предания и другой культурный слой - слой мифологии. Возможно двухслойность цивилизации разумна и оправдана, но она, как и отсутствие культуры предания в Европе (и во всех других странах?) вселяет сомнение относительно простоты и естественности неписаной теории. Джайны считали своим долгом щеголять нагишом, но вся земля - Индия, да и много других причин для сохранения технологии. Я думаю, что если отказаться от технологии как основы обеспечения существования, если возвести этот отказ в основополагающий принцип, то это и будет основой биологической цивилизации. Технология должна играть роль не компенсатора биологической недостаточности, но лишь некоего посредника в надбиологической жизни человека.
Все это очень неясно и, вероятно, противоречиво, не говоря (лишний раз) об эфемерности, фантастичности построений. Кроме того - как можно представить, чтобы все (нынешнее!) человечество решилось раз и навсегда встать на путь постепенной биологизации бытия? Для многих жизнь индейца - не более, чем перевод продуктов на удобрения. Лучше короткая и яркая жизнь, пусть даже завершающаяся мучительной смертью, чем нудное и однообразное нескончаемое существование. Сторонники научного прогресса и технического могущества всегда окажутся сильнее сторонников неандертальского идиотизма, и если вдруг окажется, что успешная технологическая цивилизация возможна только как глобальная, перспективы биологической цивилизации станут более, чем сомнительными. Однако если технологической (или технологическим) цивилизации (-иям), удастся предотвратить губительную экспансию, останутся возможности для перемежающихся цивилизаций разных основ.
(Валя уже меня отругала, придя, за то, что пол в комнате измазан клеем, что журнальный столик не совсем удачно разобран сыном, что этот гаврик не укладывается спать… А тебе - привет!)
Продолжая, я могу себе вполне представить взаимодополнительность разных обществ, их симбиоз - не только в социальном смысле (помнишь наши беседы о поликультурной глобальной цивилизации 72-73 гг.?), но и в смысле биологическом, ибо теперь еще в большей степени, чем во время работы над "Homo Sapiens?" сознаю, что конечным итогом подобной эволюции будет адаптивная иррадиация вида. Еще недавно я полагал, что ограничения, накладываемые экологическим кризисом на индустриальный прогресс, являются препятствием для раздельной эволюции: теперь же, когда катастрофа мне кажется неизбежной, я лишь осознаю, что изменится только набор возможностей, но сохранятся тенденции психологической (а значит и языковой, и этнической) дифференциации, влекущие за собой дифференциацию образов жизней, систем ценностей, культур. Поликультурность, возможно полицивилизационность будущего Земли, мне кажется предрешенной. Но именно эта мозаичная структура, включающая не только разные культуры, но предположительно разные цивилизации и биологические виды (через нескольок десятков поколений, если мои гипотезы не безосновательны) нуждается для своего равновесия в каком-то глобальном механизме. Механизме, регулирующем условия компромисса: между культурами (видами?), с одной стороны, и между ветвями Homo (человечеством) и всей биосферой Земли, с другой. Это все то же параллельное развитие противоположных процессов дифференциации и глобализации, о котором мы говорили десять лет назад на улице Амундсена, дом 1.
Если тебе было скучно, ты извини меня, но я позволю себе помучить тебя еще.
На мой взгляд, мы сегодня можем говорить о необходимости биологической цивилизации, несмотря на очевидную абсурдность этого требования - только экстремизм способен выбить людей из состояния самодовольства и самоуверенности. Кроме того, ориентированность на технологическое будущее не допускает того шока, который необходим для головокружительных пересмотров, необходимых для выживания человека. Сохранение технологической ориентированности сделает ядерную катастрофу неизбежной (ну, предположим, это неочевидно, как говорил Петя Бутов), а после ядерной катастрофы всеобщего характера население Земли составит 200-300 млн. чел (уже не помню, как я это высчитывал). Это, конечно, намного больше, чем в эпоху, давшую нам Сократа и Зороастра, Конфуция и Лао-Цзы, Джину и Будду, но, главное, намного больше, чем в силах будет прокормит Земля (достаточно долго) в состоянии глубокого упадка. Поэтому сегодня ориентированность на радикальный отказ спасительней, чем на кажущийся более приемлемым паллиатив ограничений. Пресловутый отказ не означает немедленного оздоровления экосферы, он не означает, что гибель миллиардов людей окажется ненужной - нет, но он означает, что эволюция (или катастрофа) может происходить на фоне относительно устойчивого экологического состояния, на фоне относительной сохранности ценностей, накопленных тысячелетиями, он означает, что можно будет сохранить условия для будущего возрождения как человека, так и его технологической цивилизации.
Глебушка, я намеревался, отталкиваясь от фантазий, перейти к реальным проблемам - увы! Я совершенно не в состоянии больше концентрировать внимание, и если бы не давняя продуманность, я бы и вовсе не смог более или менее связно изложить материал. Для нас с тобой куда более важны проблемы посюсторонные: инструментальный компромисс, политический выбор, стратегическое равновесие, национальное согласие, социальная стабильность, - но все же надо хотя бы отдаленно представлять себе, в рамках каких кардинальных альтернатив могут развиваться события. Мне это необходимо, и хотя я не знаю путей анализа, мне хотелось бы, чтобы я был не одинок в поиске возможностей, и если моя конкретика покажется наивной, смехотворной, то пусть мне покажут, как это сделать иначе.
Все. Проводив гостей, могу закончить письмо. Надеюсь в ближайшие дни написать тебе о возможностях нашей связи, но сейчас мне так трудно загадывать.

Привет. В.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!