<81.07.09>

<К Гефтеру>

Меня, однако, смущает незавершенность, я так и не уверен, пришли ли мы к общему знаменателю. Поэтому я позволю себе еще раз вернуться к столь больному вопросу.
Да, подтверждение показания другого может показаться такой мелочью, что даже не толкнет задуматься над иными аспектами этого, опрометчивого на мой взгляд, шага. Если даже показания другого обрисовываются обвинением, как истинно советские действия, даже если этот другой готов тебя утопить, чтобы выплыть самому, сам ты не можешь ни дать показаний на него, ни подтвердить его самопоказаний, несмотря на то, что они выглядят (или рисуются), как показания на тебя. Так, во всяком случае, я рассуждаю для себя. Разумеется, я могу ошибиться и ненароком дать показания на другого; по глупости ли, по опрометчивости ли - неважно, важно лишь то, что я не стану доказывать примерность такого поступка.
Это аксиома. Однако я рассказывал, на какой почве она сложилась. Но кроме вполне конкретного исторического основания ее можно укрепить более общими соображениями. Для этого я вернусь к нашему разговору.
Да, в Москве за распечатку самиздата пока не сажают, а если будут сажать, то, конечно, будут руководствоваться не столько нашими показаниями, сколько иными соображениями. Но тут следует задать вопрос: знаем ли мы, какими? Знаем ли мы, как эти иные соображения формируются? Нет, конечно! Мы не знаем ни того, ни другого. Тем не менее у нас есть некоторый личный опыт. Мой опыт, по преимуществу, не московского происхождения, однако здесь, именно в этом пункте, я согласен принять мысль тех, кто утверждает, что страну не надо делить на зоны - что действует здесь, то будет действовать и там. А мой опыт говорит, что тот, о ком больше сказано, потенциально более угрожаем, чем тот, кто больше виновен. Даже занимаемые позиции, взгляды, биения в грудь играют малую роль. Ну, а времена меняются, меняются нравы, и кто знает…
Да, это малость, да и вообще маловероятен стал резкий поворот в течении событий - я согласен, но, все же, я утверждаю, что и в этой малости мы не должны быть повинны. Я утверждаю это не в силу своей кристальной чистоты, не с высоты безупречности - напротив, это утверждение может обернуться (и время от времени оборачивается) против меня, ибо, как и Вам, мне приходится иногда вступать в беседы не только с друзьями, а значит, приходится и ошибаться. Однако утверждение "не ошибается тот, кто ничего не делает" ни в коем случае не может служить оправданием ни Ваших, ни моих ошибок. Выбирая путь компромисса, мы идем на риск, иногда позволяя себе скользкие дорожки - к компромиссу нет торных путей - поскользнувшись, мы имеем право ломать себе шею, ребра, однако только себе - других мы не имеем права даже толкнуть: они не делали нашего выбора.
Лиля убеждала меня, что в конечном итоге это дело двоих. И я согласился: если есть договоренность, обоюдное свободное соглашение и если действия не выходят за рамки этого соглашения, то да. Но и тогда, разумеется, третьим лицам, как-то связанным с этими двумя, небезразлично и само соглашение, и его последствия: мы не висим в воздухе, каждый наш шаг отражается на окружающих. Но тут дело гораздо серьезней: действительно ли у вас была согласованность с машинисткой? Действительно ли она действовала добровольно? Можно ли страх считать спутником добровольности? Панический страх, парализующий страх - вот что чаще всего руководит действиями неподготовленного человека в критической ситуации. Вы же, готовящийся к ней (или обязанный готовиться), не имели права не учитывать такого обстоятельства. Вот здесь-то и оказывается, что дело касается не только двоих.
А теперь несколько примеров. В тридцатые годы (равно как и раньше), ЧК очень требовало признания. Пусть даже пытками, но признания. Зачем это было нужно? Никто не знает, но мы знаем, что самопризнание всегда решало исход однозначно.
Конечно, были и ОСО, когда никто ничего не спрашивал и не требовал. Однако, во-первых, это был все же особый случай, а во-вторых, даже для ОСО нужна была хоть какая-нибудь филькина грамота.
В 38-39, когда была "разоблачена ежовщина", выпускали из тюрем очень многих - однако только тех, кто не признался! Кто станет оспаривать, что в 38-39 признание было сущим пустяком, мелочью - однако же!
Вот на чем я стою, и согласие в этом было бы очень желательным.

9.VII.81            В.

Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!