80.10.07 ИЗ ПИСЬМА К М.Я.
ГЕФТЕРУ
…Люди странны. Достаточно перечислить: властолюбив, честолюбив,
завистлив - и создается абсолютно черный портрет. Да не верю я ни в абсолютно
черных людей, ни в абсолютно черные черты. Характер - не мозаика, скорее игра
света на водной ряби. В таких простых вещах могут допустить, скажем, чтобы
выступал, то как металл, то как металлоид, а в сложном переплетении, которое и
есть характер, хотят видеть нормированные черты - вот оно добро, вот зло, вот
безнравственная скупость, вот высокая любовь к детям и т.д. То же и зависть.
Можем ли мы простой меркой мерить высокомерие Александра Великого? Но в людях,
скорее образованных, чем талантливых, уверовавших в предназначение или тщащихся
достичь не своих вершин, высокомерие или зависть, рождающиеся в минуты торжества
или ухода в тень соответственно, взращивают ложь и лицемерие, алчность и
паразитизм, борьбу за престиж, влияние, преобладание, власть. Чувство
неполноценности, дарованное уму, делает их агрессивными, и благообразие их может
смениться чудовищной мерзостью. Интеллигентность, которая - сплав
образованности и осознания недостаточности, неполноценности, сменяется своей
противоположностью в лике зверств. Не дай Бог таким людям достичь
цели!
80.11.04
ИЗ ПИСЬМА К М.Я. ГЕФТЕРУ
Комментарий к статье "Медицина как
источник генетического груза"1
Статья, которую можно считать готовой, не может, тем не менее, быть предана
огласке, пока достаточно квалифицированный генетик не просмотрит ее. Поэтому она
предназначается только для Вас. Но мне хотелось бы ее опубликовать, если она
удовлетворительна. И здесь есть определенные трудности: у нас нет издания,
которое могло бы это сделать. "Альманах-77" задумывался как
такое издание, но разве Вы слышали о его существовании? Таким образом, остается
проклятая заграница. Но и здесь некоторые сложности: статья-то обращена более к
врачам и биологам, а написана... - тьфу, тьфу, тьфу, нечистая сила! - даже
бумага не должна терпеть этого слова... Поэтому я подумал: а не послать ли ее
Жоресу Медведеву - пусть оценит и посодействует (в случае
целесообразности). А Вы что думаете?
Теперь два слова (зная меня, Вы поймете,
что означает "два" о статейке. Написана она несколько игриво - игривость
одолевает меня, когда я беру ручку, - а потому то, ради чего писалось, вынесено
в третий, необязательный, раздел. Вряд ли читателя удастся обмануть, так как
этот "довесок" не меньше "основной части"; тем не менее надо заметить, что эта
последняя, играя роль виньетки, является одним из следствий взглядов, связанных
с "довеском", а потому и она для меня серьезна.Я говорю о коллизии, из
которой вижу только один кошмарный выход. И это так не потому, что так уж дурен
человек, чтобы делать только глупости, но и потому, что, отказавшись от этих
"глупостей", человек перестанет быть самим собой (вспомните первоначальное
название: "Почему вымирает Homo Sapiens" - "довесок" можно считать упрощенным
фрагментиком этой работы). В этом, если хотите, вся суть глобального
противоречия нашей цивилизации. В статейке затронуто одно проявление. Другие
частности можно свести к аналогичным формам. Именно поэтому я нуждаюсь в
обсуждении и проверке гипотез.
Ух, устал. Жду писем. Обнимаю.
Весь
Ваш В.
80.12.10 ИЗ ПИСЬМА К Г.О. ПАВЛОВСКОМУ
<Свобода и долг>
Письма - это вместо бесед. Пусть эрзац, но и в них есть нечто от общения:
образы возникают, и ты беседуешь, не так уж важно, что лишь крохи ложатся на
бумагу, - работа воображения не дает окончательно угаснуть мысли.
Вернусь к
Амальрику. …Мое представление о внутренней свободе отнюдь не совпадает с его (
Амальрика - Е.Ш. ), но то представление, которое я усвоил, мне кажется
неотъемлемым от пути, называемого сегодня "компромисс".
Амальрик констатирует
в западных людях внутреннюю несвободу, обусловленную их бытовым прагматизмом,
духовным несоответствием обычным для них институтам. Возможно, это специфически
русское отношение к Западу, проявившееся так четко у Герцена. Особенно достается
от него немцам. Немец, пишет где-то он, не признает над собой никакой власти,
кроме власти чистого разума, однако жертвует многим ради видов. О
европейцах: они никогда не упускают собственных выгод, в противовес русским,
которые так часто, в общем - постоянно, забывают о себе. Этот
примат духовности есть единственная почва для развития того свойства, которое
называют внутренней свободой. Разумеется, это далеко не исключительно
русская, или, скажем, восточная особенность - Запад изобилует примерами, однако
у нас - это рядовое свойство. Может именно потому во второй раз за сто лет мы
обращаемся к созданному у нас термину.
Мне хотелось бы сказать, что хотя
понятие это и ассоциируется с христианскими проповедниками и мучениками, однако
оно отнюдь не воспринимается как идентичное раннехристианскому подвижничеству.
Большинство воспринимает внутреннюю свободу как способность действовать
независимо от давления и далее - независимо от последствий. Мне
несимпатична такая позиция. Мне кажется, что она напоминает поведение капризного
ребенка, который, несмотря на ярость родителей и всеобщее осуждение, неистово
визжит: а я хочу, а я буду! Внутренняя свобода для меня - это не только
свобода от внешнего давления, это свобода и от внутренней вовлеченности, от
страстей, подсознательных влечений, культивируемых слабостей. Внутренняя свобода
это умение действовать в соответствии с идеалами, следуя всегда своему долгу,
помня о своей ответственности.
Вот пример моего
понимания:
Я по своим стремлениям анархист. Идеал жизни включает у меня
и представление о полной автономности: я не желаю над собой ничьей и никакой
власти, кроме власти собственных желаний, собственного разума и собственного
чувства долга. Я анархист, так как я не желаю и осуществления собственной
власти: я не хочу, чтобы мои действия были ограничением для действий
других.
По тому представлению о внутренней свободе, которое я
склонен сближать с религиозным, мне следовало бы действовать соответственно:
уйти в лес и т.п. Однако я прекрасно представляю нереализуемость моих целей,
поэтому, оставаясь в обществе, идеалы которого мне ненавистны, я обречен на
выполнение своего долга гражданина. Но я "свободен" от этого долга вполне в том
смысле, который предполагает "Бхагавадгита" для "незаинтересованного действия".
Я не увлечен лицедейством, я не признаю "своей" свою позицию в мире сансары, но
нирвана постигается выполнением своего долга; и так же, как для "Бхагавадгиты",
хорошо выполненный чужой долг хуже, чем плохо выполненный свой.
Мир
существует не по тем законам, которые я хотел бы видеть, поэтому стремясь к
своему идеалу, я отнюдь не могу изливать желчь на все, что неприемлемо мне. Я не
могу оценивать все лишь через призму соответствия моим стремлениям. И здесь
отличие от понимания внутренней свободы Солженицыным. Я действую так или иначе
потому, что я свободен от роли, навязываемой мне миром, такая свобода не более,
чем иллюзия, Но я действую в соответствии с долгом, а вот он-то и представления
мира, в котором я, это не одно и то же. И я внутренне свободен не потому, что
долг совпадает с ролью, предписываемой мне обществом, а потому, что я лишь
выполняю долг, но не позволяю себе играть роль. В том числе, кстати, и роль,
навязываемую мне моими стремлениями, - в этом последнем случае я был бы
несвободен, ибо должен был бы играть роль неестественную,
лицедействовать.
Я вполне в этом плане разделяю марксистский материализм.
Так же, как наличие тела предписывает нам отправления, которые мы не в силах
отвергнуть, так же и наше общественное бытие предопределяет наши представления,
мы не строим себя на пустом месте, укладывая и перекладывая кирпичи, выпекая
новые, мы пользуемся той глиной, которая изначально дана нам. Общественный
характер человека предопределяет его роль: он сын, муж, отец, гражданин. И как
смешно было бы не ходить в клозет, разыгрывая из себя эфирное создание, точно
так же смешно отвергать свой общественный долг. Первое - глупость, и мир мстит
грязью, второе - безнравственность, и следствие - разложение, разврат,
гибель.
В чем я вижу выполнение долга? Выше я говорил о стремлении к
нестеснению, это достижимо лишь в рамках самоограничения. Приходя в мир,
мы застаем его чистым и наполненным, уходя, мы должны оставить его не менее
чистым и не менее богатым - таков долг перед живущими и теми, кто придет после
нас. Внутренняя свобода заключается в том, чтобы действовать в
соответствии с реальными возможностями. Если для достижения цели
необходимо, то я готов и подчиниться власти, и осуществлять власть, как бы это
не противоречило моим стремлениям, мои идеалам. Но внутренняя свобода
означает и недопустимость действия под давлением иных целей, враждебных
моим. Если мои действия наносят ущерб моим целям, то, как бы спасительны
для меня лично они не были, не может быть речи ни о какой внутренней
свободе.
Таким образом, внутренняя свобода задается только нравственной
целью и обуславливается расщеплением желания и долга. Внутренняя свобода - это
путь, которым следуешь к своим идеалам, не уклоняясь от выполнения
долга. Страстное и безоглядное стремление к собственной цели - пусть это
будет хоть некий этический абсолют - и безоговорочная вовлеченность в дела
безнравственного мира - равная степень внутренней несвободы.
80.12.23 ИЗ
ПАКЕТА ПИСЕМ К М.Я. ГЕФТЕРУ
…Думается, что в России вообще компромисс - путь одиночек, а не
движений. Россия вообще инертна, а если и вздыбливается, то на героизм 1825,
1968 или на грязный и чудовищный бунт. Третьего не дано.
…Однако компромисс -
это устойчивое равновесие, способное снижать конфликты на длительное время -
только большевики могли понимать компромисс, как тактику в борьбе на
уничтожение. Но поскольку жизнь не есть процесс, заданный раз и навсегда,
неизбежно существуют разнонаправленные этические давления. Это банально…
… Сексуальная свобода, революция тинэйджеров, хиппи, наркомания, - как
угодно, - это стремление ускользнуть от боли нравственного переживания.
Результат? Нравственное потрясение, неудовлетворенность, доходящая до
опустошенности, возвращения к нормам или к новой нравственной напряженности,
иногда, впрочем, приводящей в тот же порочный круг бегства от долга,
ответственности: новое феминистское движение . Нечто подобное я
усматриваю и в Движении. Революция тинэйджеров - следствие не распущенности,
а нравственного протеста; распущенность - следствие неразрешенности проблем
путем их отбрасывания. Так и Движение - результат нравственного протеста. В
его создателях - врожденное нравственное чувство и напряженность проблематики.
Однако и здесь попытка решения проблемы отбрасыванием, коль скоро условия
общества противоречат принимаемым (часть принимаемым негативно) нравственным
нормам, то должно следовать этим последним, не взирая на реакцию.
Как в
сексуальной свободе, так и в свободе нравственной, я не усматриваю того, что
соотношу с внутренней свободой. Как я уже писал, нравственность - это
переживание, оно не может заменить этику - норму поведения, напротив,
нравственность - переживание, вызванное противоречием идеала и требований
реальности, противоречивыми моральными давлениями. Этика так же объективна, как
и требования нравственности. Не задумываясь над этим, мы приходим не к
внутренней свободе, а к распущенности.
Кстати, я употребил слово
мораль. По пути - мораль мыслится, как нечто простое, крыловское, некое
элементарное требование. Здесь я воспользовался им именно так. Это требование в
каждом единичном отношении: сын должен почитать отца, нельзя оскорблять
ближнего, не пожелай жены другого. Будучи вырванной из контекста ситуации,
мораль может представляться как вечная истина, пожалуй, общая для всех культур
или, по крайней мере безоговорочно принимаемая всеми, включенными в данную
культуру. Этика - система, обладающая иерархией моральных ценностей.
Нравственность озабочена либо разрушением морали, либо нарушением данной
иерархии. Итак, говоря о внутренней свободе, я безусловно считаю лежащей в
ее основе нравственность. Нравственность как проблему, а не нравственный
протест, не безоговорочное противопоставление одной этики другой. Внутренняя
свобода есть не противопоставление, а напротив, условие примирения,
компромисса. Именно, поэтому я не принимаю для себя движения сопротивления;
само название здесь не только правильно обосновано, но и удивительно удачно.
Когда-нибудь придет ясная формулировка, но пока так много слов …
