|
Елена КАРАКИНА, "Op caмeax", 2 января 2002 года
Тот самый Павловский
Фамилия "Павловский" в наши дни в Одессе звучит громко. При ее упоминании спрашивают - тот ли Павловский? Потому что Павловские есть разные - режиссеры, предприниматели, организаторы.
Приходится уточнять. К парадоксам нашего времени (или нашего города) стоит отнести то, что самый знаменитый Павловский текущего начала тысячелетия обосновался в Москве. В Одессе же его существование мало кого беспокоит. Типичный для жемчужины у моря парадокс. Как в анекдоте про Брежнева (справка для тех, кто родился после 1982-го: Брежнев Леонид Ильич, политический функционер, возглавлявший крупное евразийское государство с 1964 по 1982 г. г.) и портного. В Москве генсеку (для детей - Генеральному секретарю Коммунистической партии Советского Союза, главе государства, занимавшего 1/6 часть земной суши) не хватило отреза даже на пиджак. В Одессе ему оказалось достаточно того же количества ткани и на пиджак, и на брюки, и даже на кепку. Потому что там он фигура, а здесь... извините...нет. Но, кажется, Глеб
Олегович Павловский, "не фигура" здесь, но "фигура" там, стоит того, чтобы обратить на него внимание. Удивиться ему, возненавидеть его, начать презирать его или восхищаться им.
Мы, конечно, не в Соединенных Штатах, которые чтят память Бонни и Клайда, своих знаменитых гангстеров. Но мы все-таки в Одессе, просвещенная часть которой, как ни странно, еще помнит Мишку Япончика. А заодно его литературное воплощение - Беню Крика. И великого комбинатора Остапа Бендера. "Неположительность" реального Михаила Винницкого и литературных героев стала своеобразной визитной карточкой Одессы. Так огорчаться ли тому, что один из самых известных закулисных деятелей современной политики (как ни парадоксально это звучит) тоже не годится в положительные герои?
"Разговор на эту тему портит нервную систему, и поэтому не стоит огорчаться...", - не вполне согласуясь с логикой пелось в известной в Одессе опереточной песенке лет тридцать тому назад. Разговор о Глебе Павловском никому не испортит нервной системы. Мы живем в разных государствах. Где именье - где вода? Где Одесса - где Москва? Павловский там - а мы здесь. Там он занимается своей коварной игрой. А мы отсюда можем либо полюбоваться, либо закидать его несвежими помидорами, Порадоваться тому, что он исчез из Одессы, или посетовать по этому поводу.
О Павловском заговорили в Одессе в начале 1980-х. Не только друзья и соратники. Причиной молвы было диссидентское движение, его герои и жертвы. КГБ не слишком рекламировало своих подопечных, но слухи о них так или иначе доходили до ушей простых, ни в чем не замешанных смертных. "Павловский, Игрунов... Нет, не по одному делу, вроде по разным... Хранение, распространение и пропагандирование литературы, "клевещущей на социалистический строй, очерняющей
звание советского человека, смешивающей с грязью светлые идеалы строителя социализма"... "Архипелаг... Солженицын... Марченко... Григоренко... правозащитник Валерий Абрамкин... Самиздат... Журнал "Поиски"... Слова эти произносились с разной интонацией, но всегда шепотом и с оглядкой. "Да, бросил кирпич в зал суда во время процесса Абрамкина... Да, его тоже судили..., Говорят, покаялся... Но никого не сдал... Признал неверность своих убеждений, но имен не называл... Да, в ссылке... Да, три года...". Потом затихло.
Затихло, чтобы всплыть в конце 1980-х. "Век XX и мир", поздней - "политтехнологии"... И
в конце 1990-х - уже совсем громко, на весь бывший Союз - "кукловод", "черный пиарщик", "создатель президентов из ничего"... Эко занесло бывшего отщепенца и диссидента из Одессы! Из ссылки во власть дорога была проторена в 1917-м. Глеб Павловский ее повторил. Но по-одесски.
Когда большинство жалуется на тяжелые времена, сетует на обстоятельства, на невозможность предпринять что-либо, плывет по течению, складывает лапы и идет ко дну, отдельные особи предпринимают некие действия. И всплывают наверх. Является ли всплывшее сливками или чем-нибудь другим, предоставляется рассудить потомкам.
Глеб Олегович Павловский, вместо того, чтобы жаловаться, сетовать или требовать сделал вот что: он создал в конце 1980-х агентство (предприятие, холдинговый центр) которое заявило: самое ценное в наше время - коммерческая идея. (За примерами, прямо скажем, далеко ходить было не нужно. Нужно было лишь переиначить афоризм О. Бендера "Бензин ваш - идеи наши".) Агентство разбросало по московской прессе очень умно составленную рекламу, которая предлагала носителям идей не держать их при себе, а сделать так, чтобы они дошли до реализаторов. Идеи ваши - бензин наш. Вы приносите нам идею, мы кладем ее в банк. Измученные рутиной производители в поисках новых ниш на рынке сбыта бросаются к нашему банку идей, как верблюды, истерзанные переходом через Сахару, к водопою, а вы, в конечном счете, получаете денежки за свою идею.
Агентство сработало блестяще. Беременная коммерческими замыслами личность приходила в офис. Там ее ожидало западное благолепие. (Это сейчас все обзавелись компьютерами, факсами, принтерами и офисной мебелью, а в конце восьмидесятых современное оснащение конторы было в диковинку.) Личности вручался контракт. Отпечатанный на хорошем принтере, с логотипом, печатью и прочими формальными завитушками. Контракт был составлен так, что даже комар не просунул бы носа между его пунктами - над ним поработал или даже поработали отличные юристы. Контракт подтверждал рекламную информацию - вы кладете свою судьбоносную идею в банк, за вами и вашим потомством до седьмого колена сохраняются авторские права. Как только ваша гениальная умственная разработка находит своего воплотителя - вам начинает капать процент. Величи-на процента, само собой разумеется, зависит от глубины вашей коммерческой идеи и ширины вашей жадности.
Можно прикинуться одуванчиком и поверить, что хотя бы пара-тройка идей нашли своих воплотителей. Но главное было сделано. Тысячи, а то и десятки тысяч людей повалили в офис Павловского. Чтобы получить красивенькую бумажку, как свидетельство своей творческой состоятельности и смутной надежды на светлое будущее. Плата за бумажку составляла смешную сумму в 10 советских рублей. Как в монологе Жванецкого: "Десять тысяч зрителей по одному рублю - это будут... сумасшедшие деньги". Заработанные агентством деньги позволили Глебу Олеговичу Павловскому развернуть дальнейшую деятельность.
Любопытно, что Глеб Павловский последнего десятилетия - человек абсолютного поступательного движения. "Этапы большого пути" представляются не кривой, не синусоидой с ее взлетами и падениями, а постоянным движением от меньшего к большему. Литсотрудник журнала "Век XX и мир" - заместитель редактора - редактор. Создатель и директор кооператива "Факт" - агентства "Постфактум" - газеты "Коммерсант". И так далее.
Звездный час Глеба Павловского наступил в 1994-м. Фраза, впрочем, неточна. Одни ждут своего звездного часа, другие эти часы подготавливают своими руками. От Павловского поступила информация о готовящемся государственном перевороте. Это было уже после достопамятного октября, после обстрела московского Белого дома. Власти было чего опасаться.
Сенсационная информация, в которой содержались имена генералов, даты исполнения и цель - свергнуть Ельцина - была опубликована центральными российскими газетами и немедленно подхвачена газетами зарубежными. В офис к Павловскому пришли люди "с холодной головой, чистыми руками и горячим сердцем".
- Ваши проделки? - спросили они.
- Мои, да не мои, - отвечал Павловский.
- От вас поступила информация?
- И да, и нет.
- Как это?
- А вот так. Информация была украдена с моего стола. Я не собирался предавать ее гласности. У меня такой информации - вагон и маленькая тележка.
И Глеб Олегович предъявил сотрудникам государственной безопасности еще множество версий дальнейшего пути развития России. Это были компьютерные разработки, смоделированные ситуации. Агентством Павловского была заказана компьютерная программа "версификатор", которая и выдавала на гора модификации вариантов возможного будущего страны. С именами, датами, явками и паролями. Полтора года Павловского и его сотрудников тягали в ФСБ. Но они стояли на своем, как пуговицы: "Информация была украдена со стола. Обнародована без нашего ведома". И все тут. Самое смешное, что скорей всего они говорили чистейшую правду. Нужно было только положить вовремя "жареный факт" на стол и оставить его наедине с нужным же человеком. Ну, а если он нарушил заповедь "не кради" - это его вина. Заповеди "не искушай", кажется, не существует. А даже если и существует, все равно она менее известна.
За сведениями о готовящемся перевороте последовали опровержения, Тут уже имя Павловского замелькало, без преувеличения можно сказать, во всех газетах мира. На него обратили свое внимание политики самых разных рангов, потому что не заметить его было уже попросту невозможно. Ход с версией переворота был, пожалуй, по мысли одного очень незаурядного компьютерщика, "самой серьезной раскруткой имени на всемирную аудиторию". В том же 1994-м Павловский с большим успехом занимался предвыборными кампаниями Лебедя и Скокова. "Я профессионал и не брезгаю заказами", - говорит он. Да, с белыми перчатками не сложилось.
Но сложилось с предвыборными кампаниями Бориса Николаевича Ельцина, а затем и Владимира Владимировича Путина. И с крупнейшими интернетовскими СМИ в России - "Страна. ру", "Лента. ру". Которые Павловский сейчас продает. И этой информации Евгений Киселев уделил в "Итогах" чуть не пятнадцать минут. За действиями Павловского напряженно следят политики, журналисты, политологи. Демократически ориентированные интеллектуалы произносят его имя с отвращением. Умные - не без зависти. Он известен всему просвещенному миру. Между тем, он остается всего лишь частным лицом. Не главой государства, не министром, не депутатом, не референтом, не пресс-секретарем. Он попросту президент Фонда эффективной политики. Великий комбинатор, умеющий из ничего сделать нечто. Высоко залетел одесский мальчик с проспекта Гагарина. В далеком
школа на Французском бульваре, истфак одесского университета. В его интервью об Одессе слова - "провинция, ветхость, захолустье...". Ну, так и сам Глеб Павловский здесь вроде и не фигура, и в родном городе за его деятельностью следят не политики и журналисты, а в основном бывшие соратники по диссидентскому движению.
Странными поворотами чревато наше время. Остапу Бендеру уже не нужно идти в управдомы. И этому, казалось бы, стоит только радоваться. Потому что Остап - не Корейко, отпетый вор и мародер. И Глеб Павловский заработанные им деньги тратит на издание книг, не приносящих никакого дохода. Издает "Русский журнал" в Интернете - солиднейшее сетевое издание, обслуживающее интеллектуальную элиту. Выпускает материалы по политологии, философии, истории. Он публикует труды историка и диссидента Михаила Яковлевича Гефтера, которого считает своим учителем. Самого себя Глеб Павловский тоже считает историком, который решил не только описывать историю, но и делать ее. Одесса же оказывается на обочине истории. И лишь приходиться гадать, к лучшему или к худшему, что Павловский - там, а мы - здесь.
Уважаемые читатели! Мы просим вас найти пару минут и оставить ваш отзыв о прочитанном материале или о веб-проекте в целом на специальной страничке в ЖЖ. Там же вы сможете поучаствовать в дискуссии с другими посетителями. Мы будем очень благодарны за вашу помощь в развитии портала!
|
|
